Имя: Анна Ахматова (Anna Ahmatova)
Возраст: 76 лет
Место рождения: Одесса
Место смерти: Домодедово, Московская область
Деятельность: русская поэтесса, переводчица и литературовед
Семейное положение: была разведена
Анна Ахматова - биография
Имя Анны Андреевны Ахматовой (в девичестве - Горенко) – замечательной русской поэтессы долгое время было неизвестно широкому кругу читателей. И все это происходило лишь только потому, что в своем творчестве она пыталась сказать правду, показать действительность такой, какая она есть на самом деле. Ее творчество – это ее судьба, грешная и трагичная. Поэтому вся биография этой поэтессы – это доказательство той правды, которую она пыталась донести своему народу.
Биография детства Анны Ахматовой
В Одессе 11 июня 1889 года в семье потомственного дворянина Андрея Антоновича Горенко родилась дочь Анна. В то время ее отец работал инженером – механиком на флоте, а мать Инна Стогова, род которой восходил к ордынскому хану Ахмату, была в родстве и с поэтессой Анной Буниной. Кстати, от своих предков и был взят самой поэтессой ее творческий псевдоним – Ахматова.
Известно, что когда девочке едва исполнился год, то вся семья переехала в Царское Село. Теперь в жизнь ее прочно вошли те места, где ранее творил Пушкин, а летом она уезжала к родственникам под Севастополь.
В 16 лет судьба девочки резко меняется. Ее мать, после развода с мужем, забирает девочку и уезжает жить в Евпаторию. Это событие состоялось в 1805 году, но и там они прожили недолго и снова новый переезд, но теперь уже в Киев.
Анна Ахматова - образование
Будущая поэтесса была любознательным ребенком, поэтому ее обучение началось рано. Еще до школы она не только выучила грамоту по Азбуке Толстого, но и французский язык, слушая учительницу, которая приходила заниматься со старшими детьми.
Но занятия в Царскосельской гимназии давались Ахматовой с трудом, хотя девочка очень старалась. Но со временем проблемы с учебой все-таки отступили.
В Киеве, куда они переехали с мамой, будущая поэтесса поступает в Фундуклеевскую гимназию. Как только была окончено обучение в ней, то Анна поступает на Высшие женские курсы, а затем уже на юридический факультет. Но все это время ее основным занятием и интересом является поэзия.
Карьера Анны Ахматовой
Карьера будущей поэтессы началась в 11 лет, когда она сама написала свое первое стихотворное творение. В дальнейшем творческая судьба ее и биография тесно связаны.
В 1911 году состоялось ее знакомство с Александром Блоком, который оказал огромное влияние на творчество великой поэтессы. В этом же году она публикует свои стихи. Этот первый сборник выходит в Санкт – Петербурге.
Но известность пришла к ней лишь только в 1912 году после того, как был опубликован ее стихотворный сборник «Вечер». Сборник «Четки», вышедший в 1914 году, имел так же огромный спрос у читателей.
Взлеты в ее поэтической судьбе закончились в 20 годы, когда рецензия не пропускала ее стихи, ее нигде не печатали, а читатели просто стали забывать ее имя. В это же время она начинает работу над «Реквием». С 1935 года по 1940 год оказались для поэтессы самыми страшными, трагичными и нищенскими.
В 1939 году положительно высказался о лирике Ахматовой и ее начали понемногу печатать. Вторую Великую Отечественную войну известная поэтесса встретила в Ленинграде, откуда эвакуируется сначала в Москву, а затем уже в Ташкент. В этом солнечном городе она прожила до 1944 года. И в этом же городе она нашла близкую подругу, которая была верна ей всегда: и до смерти, и после. даже пыталась писать музыку на стихи своей подруги – поэтессы, но это было довольно весело и шутливо.
В 1946 году ее стихи опять не печатают, а саму талантливую поэтессу исключают из Союза писателей за встречу с иностранным писателем. И лишь только в 1965 году ее сборник «Бег» был опубликован. Ахматова становится читаемой и знаменитой. Посещая театры, она даже старается знакомиться с актерами. Так состоялось и встреча с , которую тот запомнил на всю жизнь. В 1965 году ей была преподнесена первая награда и первое звание.
Анна Ахматова - биография личной жизни
С первым своим мужем - , поэтом, она познакомилась в 14 лет. Очень долго юноша пытался добиться расположения юной поэтессы, но каждый раз на свое предложение руки и сердца он получал лишь только отказ. В 1909 году она дает согласие, тем самым состоялось важное событие в биографии великой поэтессы. 25 апреля 1910 года они обвенчались. Но Николай Гумилев, любя свою жену, позволял себе измены. В этом браке в 1912 году родился сын Лев.
Жизнь Анны Ахматовой — тайна за семью печатями. Во-первых, не всегда понятно, на какие материалы можно опираться как на достоверные свидетельства прошлых событий. Во-вторых, эта незаурядная женщина вызывала у современников и вызывает у потомков сложные чувства: недаром «голубкой и хищницей» называла Анну Андреевну ее подруга Надежда Мандельштам. Ахматова часто говорила, что не выносит искаженных «воспоминаний» о себе и своем окружении, порицая Одоевцеву, Вячеслава Иванова, Маковского и прочих «очевидцев». И это более чем понятно! Особенно учитывая, что подобные воспоминания нередко не только не точны, но и попросту злобны.
Вспоминая об изысканиях одного мемуариста, она говорила: «Он приходил ко мне и рассказывал все, что насобирал. Так я узнала, как дурно обо мне думают люди. Одна дама обещала ему к следующему разу припомнить: чей сын в действительности Лева — Блока или Лозинского? А я ни с Блоком, ни с Лозинским никогда не была близка. И Лева так похож на Колю, что люди пугаются ».
В то же время Анна Ахматова многое мистифицировала сама, в ущерб ясности и понятности даже простых событий, не говоря уже об интерпретации сложных чувств или отношений. Рассказ о фактах Ахматова зачастую заменяла многозначительным, интригующим молчанием, за которым могло скрываться все что угодно или не стоять абсолютно ничего: на одни и те же прямые вопросы отвечала зачастую противоположные вещи: что-то упорно скрывала, что-то слегка, будто случайно, приоткрывала. У тех, кто это замечал, нередко возникало чувство, что «что-то не так». Подобное может раздражать или восхищать, но всегда «царапает». Можно видеть кокетство, позу, погоню за определенной репутацией, ловкое создание имиджа. А можно с уважением отнестись к ахматовской твердой уверенности в том, что «без тайны нет поэзии». Стоит учитывать, что поэзия жизни для Анны Ахматовой значила не меньше, чем поэзия слова: в этом она была подлинной дочерью своего времени и своей литературной среды с их театральностью и мистификациями.
Трудно также отрицать, что Ахматова была злопамятна и нередко несправедлива к другим. На эти качества накладывалась постоянная для ее творчества и мировосприятия тема вины (интеллигенции — за революцию, эмигрантов — за то, что покинули родину, всех, от царской семьи до Натальи Гончаровой, — за смерть Пушкина: этот список можно продолжать), утверждаемой в самых категоричных выражениях. Все это тоже не вносит ясности в ее предъявление людей и событий.
Письменных свидетельств биографии Анны Ахматовой осталось меньше, чем хотелось бы: они с Гумилевым сожгли свои ранние письма друг другу перед свадьбой. Анна Андреевна несколько раз сжигала свой архив, когда приходили арестовывать ее сына, а мемуарные заметки Ахматовой очень интересны, но фрагментарны, к тому же отмечены всеми вышеперечисленными качествами. «Писать надо только о том, что любишь », — считала Ахматова. Вот только о том, что (или кого) любишь, не всегда удается рассказать объективно. Доброжелательных биографов (таких, как ее ближайшая, с детских лет, подруга Валерия Тюльпанов, Павел Лукницкий или Аманда Хайт) Ахматова старательно направляла — что-то дописывала сама, что-то редактировала, диктовала свою жизнь в собственном видении.
На объективность свидетельств менее заинтересованных людей тоже не всегда можно положиться: те, кто относился к Анне Андреевне хорошо, слишком многое видели сквозь туман ее авторитета и колоссального обаяния. Беспристрастность тех, кому Ахматова не нравится, будь то ее современники или сегодняшние исследователи, тоже под большим вопросом: вряд ли брошенные Николаем Гумилевым женщины — самый надежный источник информации о той, на ком он женился. А в книгах, «разоблачающих» Ахматову, факты нередко искажены или представлены однобоко, так что вместо разоблачения получается новый злой миф.
Эта небольшая история жизни, биография Ахматовой не претендует на полноту или абсолютную правду. Как и все ее предшественницы, она является всего лишь видением автора.
Аня Горенко
Родителями Анны Горенко были морской инженер Андрей Антонович Горенко и Инна Эразмовна Стогова. Для обоих это был второй брак, для обоих, судя по всему, неудачный... Многие люди, знавшие годы спустя Ахматову, удивлялись, почему, несмотря на привлекательность, ум, оригинальность, успех у противоположного пола и многочисленные романы, именно те мужчины, с которыми она связывала жизнь, относились к ней так грубо, незаботливо, а порой и унижающе? Дивились и ахматовской «безбытности», «бездомности» (сказано в 1940-м Лидией Гинзбург, но не изменилось за жизнь): Анна Андреевна постоянно жила в хаосе, разрухе, почти всегда в отвратительных бытовых условиях, к тому же и сама не умела и отчасти не хотела создавать лучшие.
Одной (не единственной, разумеется) из причин и того и другого, вероятнее всего, было детство Ахматовой. Ей, в сущности, не у кого было научиться тому, что такое «хорошая семья», уютный дом.
Ее отец был первым в ее жизни мужчиной, на которого нельзя было положиться. Андрей Горенко постоянно волочился за женщинами, с семьей при этом был чрезмерно строг и неприветлив, кроме того, промотал немалое приданое жены. В конце концов, уйдя в отставку, он бросил в бедности семью (в которой трое из шестерых детей страдали туберкулезом) и ушел к другой женщине.
Да и до отцовского предательства (развод родителей не пощаженная трагедиями века Ахматова до старости называла «катастрофой», что показывает силу впечатления от этого события) она была не присмотренной девочкой в крайне безалаберном доме. Ахматова часто рассказывала, что холила в детстве в платье «на голом теле с прорехой по всему бедру», а в ее 50 лет друзья дома замечали на ней такой же, с прорехой, халат.
Годы спустя в воспоминаниях Корнея Чуковского появится уже о взрослой Ахматовой: «Слова «обстановка», «уют», «комфорт» были ей органически чужды — и в жизни, и в созданной ею поэзии... .» Конечно, она очень ценила красивые вещи и понимала в них толк. Старинные подсвечники, восточные ткани, гравюры, иконы древнего письма и т. д. то и дело появлялись в ее скромном жилье, но через несколько дней исчезали. Не расставалась она только с такими вещами, в которых была запечатлена для нее память сердца, то были ее «вечные спутники». Шаль, подаренная ей Мариной Цветаевой, рисунок ее друга Модильяни, перстень, полученный ею от покойного мужа, — все эти «предметы роскоши» только сильнее подчеркивали убожество ее быта: ветхое одеяло, дырявый диван, изношенный халат, который в течение долгого времени был ее единственной домашней одеждой.
Вслед за отцом отмечает Лилия Чуковская: «Общий вид комнаты — запустение, развал. У печки кресло без ноги, ободранное, с торчащими пружинами. Пол не метен. Красивые вещи — резной стул, зеркало в гладкой бронзовой раме, лубки на стенах — не красят, наоборот, еще более подчеркивают убожество ».
Псевдоним семнадцатилетней Ане Горенко понадобился, потому что отец, узнав о стихах дочери, отрезал: «Не срами мое имя».
Однако до развода родителей была привычная жизнь в Царском Селе (семья переехала туда, когда Ане не исполнилось и года), дружба с Валей Тюльпановой и братьями и сестрами и, конечно, поэзия. С 11 лет Ахматова много и постоянно писала стихи, о которых потом говорила: «Все позор. Все — не мое, а чужое, общее — то, что писали тогда третьестепенные, четверостепенные авторы».
«Сероглаз был высокий мальчик...»
Сын морского врача Николай Гумилев родился в 1886 году в Кронштадте. Он был болезненным ребенком, до пятнадцати лет мучавшимся головными болями. Коля Гумилев с шести лет сочинял стихи, любил зоологию и географию, грезил путешествиями (могло ли быть иначе при отце-мореплавателе и дяде-адмирале!) и тайными обществами, обожал читать и безумно любил мать, с которой был очень дружен. Он печатал рассказы о путешествиях в гимназическом литературном журнале, а в 1902 году у него появилось первое опубликованное стихотворение в газете «Тифлисский листок» (семья временно жила в Тифлисе для поправления здоровья Колиного брата): «Я в лес бежал из городов».
В юности он помимо любимой классической поэзии (особенно Пушкина) увлекся модернистами (Бальмонтом, Брюсовым, Белым), читал литературную новинку — журнал «Весы», в котором провозглашался мир нового искусства.
В 1903 году в гостях у друзей состоялось их царско-сельское знакомство с Ахматовой.
В это время Коля Гумилев был некрасивым юношей (у него была необычная форма головы и косоглазие), но уже тогда несомненно яркой личностью. Интересно, что Гумилев старался стать красавцем силой мысли, внушая себе собственную красоту и ощущая, что каждый день становится чуточку лучше собой. Учитывая изрядную популярность взрослого Николая Гумилева у женщин, можно предположить, что он стал если не красивым, то точно привлекательным.
В Анну Горенко Николай влюбился сразу, но не произвел на нее большого впечатления.
Валя Тюльланова считала причиной равнодушия Ани то, что, «вероятно, в этом возрасте девушкам нравятся разочарованные молодые люди старше двадцати пяти лет, познавшие уже много запретных плодов и пресытившиеся их пряным вкусом». Таким Гумилев и станет, но позже, и, кажется, будет не более мил Анне, чем был молоденьким гимназистом. Впрочем, обычным гимназистом он, разумеется, не был. Неординарный человек, к тому же вскоре — в 1905-м — уже поэт, выпустивший свой первый сборник «Путь конквистадоров». Однако в 1905-м же Анна первый раз отказала влюбленному в нее Николаю.
В 1906 году Николай Гумилев окончил нелюбимую гимназию. Свободным человеком с аттестатом в кармане он, осуществляя мечты о путешествиях, едет во Францию, поступает в Сорбонну. В Париже Николай переписывается с Брюсовым, много читает, охватывая своими литературными и духовными пристрастиями и Карамзина, и Ницше, и Оскара Уайльда, и исторические хроники, и рыцарские романы, ищет свою форму стиха, увлекается оккультизмом и, конечно, постоянно пишет стихи. Выпускает три номера журнала «Сириус». Возвращается в Россию для службы в армии (ему, впрочем, отказали из-за астигматизма), литературных встреч и, разумеется, свидания с Анной Горенко. Встреча с любимой девушкой оказалась печальной: Анна снова отказалась стать его женой. Еще одно потрясение: Гумилев узнал, что Аня Горенко не невинна.
Много лет спустя Павел Лукницкий записал о Гумилеве со слов Ахматовой: «Он признавал только девушек и совершенно не мог что-нибудь чувствовать к женщине, — очень определенно сказывается в его творчестве: у него всюду — девушка, чистая девушка. Это его мания. АА была очень упорна — Николай Степанович добивался ее четыре, даже пять лет. И при такой его мании к девушкам — эта любовь становилась еще больше, если принять во внимание то, что Николай Степанович добивался АА так, зная, что он для нее будет уже не первым мужчиной ».
Боль от этого довела Николая Степановича до попытки самоубийства в Париже... То, что Гумилев, вернувшись во Францию, пытался покончить с собой, потому что «одна девушка» (имени он, разумеется, не называл) «не невинна», подтверждают и воспоминания его друзей (в том числе Алексея Толстого). Лукницкий считал, что «одержимость девственностью» (вовсе не считавшейся обязательной в их кругу, где царили вполне свободные взгляды) появилась у Николая именно из-за Ахматовой, что это была тема потерянной невесты, регулярно повторяющаяся в творчестве поэта.
Была ли действительно у юной Ани Горенко добрачная связь с мужчиной — большой вопрос: несколько лет она говорила Гумилеву, что да, была, потом стала это так же упорно отрицать. Причин для такой «смены показаний» можно придумать множество: испытать влюбленного; сорвать на нем плохое настроение из-за развода родителей и собственной несчастливой любви; а может быть, ей просто было неприятно, что для мужчины, заявляющего, что жить без нее не может, ее девственность имеет такое уж огромное значение. Достоверно мы не знаем. Нам известно только, что Гумилеву эта история дорого стоила: две попытки суицида и явная душевная травма.
Вымечтанные любови Анны Ахматовой
После развода родителей она оказалась в Киеве, у родственников, где переходила из одной семьи в другую.
Позже Ахматову будут обвинять, что, дескать, была плохой матерью своему сыну Льву, — после развода отдала мальчика свекрови. Не оправдывая этот поступок, стоит сказать, что в семье Анны такое положение дел считалось нормальным: после развода родителей дочь-гимназистку спихнули к родственникам, пока родители по мере сил устраивали собственную судьбу, и никто не считал, что в чем-то перед Аней виноват. В годы ее юности и брака с Гумилевым родители обычно не катали колясочки с детьми для этого существовали опытные няни, — а навещали детей по мере сил, общались, когда им (родителям) это было удобно. Были исключения, но именно исключения.
Еще одно обвинение через годы: в 1946-м, когда мир изменится непоправимо, пережившая две войны и революцию далеко не юная Анна Андреевна Ахматова проведет ночь в разговорах о жизни и литературе с английским литературоведом и дипломатом русского происхождения сэром Исайей Берлином. После ночи разговоров они не увидятся 20 лет, но Анна Ахматова будет много лет посвящать ему стихи, в которых расскажет о нем едва ли не как о муже, точно — как о возлюбленном. История невнятная, сплошь построенная на умолчаниях. Берлин будет открещиваться от романа, друзья и почитатели Ахматовой — восхищенно верить в любовь с «гостем из будущего», а недоброжелатели — разоблачать: дескать, одна ночь была, даже без намека на романтику или секс! Она его на 20 лет старше, наверняка он ее не любил, что за бесстыдные выдумки стареющей женщины?!
Эти аргументы и сами по себе слабы. Известно множество случаев, когда искренние чувства связали мужчину и женщину с двадцати- (и более) -летней разницей в возрасте: секс не обязательное условие влюбленности: одной ночи (точнее, долгих часов разговоров) порой достаточно, чтобы произвести глубокое впечатление. И честно говоря, даже если бы битый жизнью поэт Анна Андреевна Ахматова, усталая женщина, только что брошенная давним возлюбленным Владимиром Гаршиным, целиком и полностью пошло выдумала свои «особые отношения» с Исайей Берлином ради собственного утешения, то возмущаться этим было право только у одного человека — сэра Исайи Берлина. Который как раз никакого раздражения по поводу своей роли в этой истории не выказал, хотя грандиозного видения Ахматовой (считавшей, что именно их встреча стала началом холодной войны для всего мира и огромного чувства для них двоих) не разделял.
Но суть-то не в этом. Суть в том, что «небывшее», неслучившееся занимает в жизни такое же значительное место, что и происходившее: отсюда и важное для ее языка слово «невстреча». Анне Ахматовой помимо «обычных романов» с реальными мужчинами из плоти и крови были свойственны влюбленности в лучших традициях куртуазной любви. Только традиционно певцом такого чувства был мужчина, влюблявшийся в недоступную, желательно далекую женщину, которой он, сублимируя чувственность, может посвящать стихи и лэ.
Ахматова не раз брала эту мужскую роль на себя. Анатолий Найман писал о ее чувствах к Анрепу слова, верные не только для этих ее отношений: «Он сделался для Ахматовой чем-то вроде amor de tonh, трубадурской «дальней любви», вечно желанной и никогда не достижимой. К нему обращено больше, чем к кому-либо другому, ее стихов, как до, так и после их разлуки. Такой была ее «выдуманная» (проходившая в иной реальности, пусть даже это реальность поэтического воображения, где мир лучше, чем он был на самом деле) связь с Исайей Берлином ».
И таким было ее первое сильное чувство, ярчайшая влюбленность в студента арабо-персидского отделения Петербургского университета Владимира Голенищева-Кутузова. Владимир об Аниной любви со всей очевидностью просто не знал: он был едва знаком с девочкой-гимназисткой, у них не было никакого подлинного общения. Анна же думала только о нем, горько переживала невзаимность своего чувства и непритворно страдала.
Может быть, эта построенная по форме самосбывающегося пророчества установка на то, что ей не суждено быть счастливой в любви, а может быть, трагическая заброшенность и никому ненужность заставили ее принять очередное предложение Николая Гумилева.
Она писала мужу своей сестры: «Милый Сергей Владимирович... я решила сообщить Вам о событии, которое должно коренным образом изменить мою жизнь... Я выхожу замуж за друга моей юности Николая Степановича Гумилева. Он любит меня, и я верю, что моя судьба быть его женой. Люблю ли его, я не знаю, но кажется мне, что люблю ».
Вряд ли все это было хорошей основой для супружества. Тем не менее сложный брак двух поэтов, заключенный в 1910 году, длился семь лет.
Вместе они посетили Францию, где в Анну влюблялось множество поклонников, в том числе ставший впоследствии знаменитым художник Модильяни.
Лето семья проводила в Слепневе — тверском имении Гумилевых: «В 1911 году я приехала в Слепнево — прямо из Парижа, и горбатая прислужница в дамской комнате на вокзале в Бежецке, которая веками знала всех в Слепневе, отказалась признать меня барыней и сказала кому-то: «К слепневским господам хранфужанка приехала», а земский начальник Иван Яковлевич Дерин — очкастый и бородатый увалень, когда оказался моим соседом за столом и умирал от смущенья, не нашел ничего лучшего, чем спросить меня: «Вам, наверное, здесь очень холодно после Египта?» Дело в том, что он слышал, как тамошняя — молодежь за сказочную мою худобу и (как им тогда казалось) таинственность называли меня знаменитой лондонской мумией, которая всем приносит несчастье ».
А через несколько месяцев Гумилев... уехал на год в Африку: «Без всяких поводов, никаких ссор не было. Единственная причина — страсть к путешествиям ». Надежда Мандельштам объясняла это по-своему: «У него была своеобразная особенность: добившись своего, сразу бросать женщин, но Анна Андреевна быстро эмансипировалась, обзавелась друзьями и зажила своей жизнью, независимой от Гумилева ». Однако, прежде чем быстро эмансипироваться, Анне предстояло справиться с разочарованием: согласитесь, когда мужчина добивается женщины пять лет, ожидаешь, что он это делает, чтобы быть с ней, а не чтобы уехать при первом же не совсем удобном случае. Жена поэта, сама пишущая стихи (не вызывающие, правда, восторга ее мужа), осталась, по ее выражению, «соломенной вдовушкой». В первый же год их брака случились первые взаимные измены: Гумилев влюбился в юную родственницу, больную чахоткой, у Ахматовой, уехавшей в Париж, был роман с Модильяни. Кто забыл о верности первым, трудно сказать, однако супруги примирились, вместе поехали в Италию. А в 1912 году после трудной беременности Ахматова родила единственного сына Льва.
Признание
К этому моменту Гумилев уже изменил свое мнение о творчестве жены. «Ты поэт. Надо делать книгу», — сказал он, послушав стихи, написанные Ахматовой в то время, как он покорял Абиссинию.
В 1912 году появился первый сборник Анны Ахматовой «Вечер». Стихи Ахматовой имели шумный успех, она считалась теперь состоявшимся поэтом, ее часто приглашали на вечера публичных чтений, у нее появилась литературная репутация.
В 1914-м выйдет вторая книга. «Четки»: «Жизни ей было отпущено примерно шесть недель. В начале мая петербургский сезон начинал замирать, все понемногу разъезжались. На этот раз расставание с Петербургом оказалось вечным. Мы вернулись не в Петербург, а Петроград, из XIX века сразу попали в XX, все стало иным, начиная с облика города. Казалось, маленькая книга любовной лирики начинающего автора должна была потонуть в мировых событиях. Время распорядилось иначе ». До 1923 года (то есть пока еще печатали) «Четки» выдержали 8 переизданий. Эти сборники принесли Анне Ахматовой всероссийскую известность и любовь читателей, пережившую поэта.
О последнем своем сборнике «Белая стая» (1917) Ахматова напишет: «Журналы закрывались, газеты тоже. Поэтому, в отличие от «Четок», у «Белой стаи» не было шумной прессы. Голод и разруха росли с каждым днем. Как ни странно, ныне все эти обстоятельства не учитываются и принято считать, что «Белая стая» имела меньше успеха, чем «Четки ».
Между тем брак Гумилевых трещал по швам. В 1913 году Гумилев снова отправился в Африку, а Ахматова, наткнувшись в ящике стола на пачку писем от любовниц мужа, сделала неприятное открыше об изменах мужа. Выяснилось, что у Гумилева помимо множества романов был еще и сын «на стороне»: его матерью была актриса и литератор Ольга Высотская.
Дело было не только в изменах. Ахматова не любила экзотические путешествия. Африку, все то, чем с детства бредил ее муж, ему же было до изнеможения скучно и плохо в комфортном мирке Слепнева. И в бытовом плане эти двое не слишком подходили друг другу. По словам Веры Лукницкой, автора биографии Гумилева, он «любил порядок, аккуратность, четкость, расписание в жизни. Воспитывал себя всегда быть выше случайностей, неожиданностей ». Ахматова с ее хаотическим бытом, разрозненными листками, тетрадками стихов и записей, вечными фрагментами одного текста на полях другого, ночными бдениями то за работой, то за разговорами не могла гармонично вписаться в жизнь такого человека.
Супруги решили развестись, но тут грянула Первая мировая война.
«В сущности, никто не знает, в какую эпоху он живет. Так и мы не знали в начале 10-х годов, что жили накануне первой европейской войны и Октябрьской революции. Увы !»
«Я носила тогда зеленое малахитовое ожерелье и чепчик из тонких кружев. В моей комнате (на север) висела большая икона — Христос в темнице. Узкий диван был таким твердым, что я просыпалась ночью и долго сидела, чтобы отдохнуть... Над диваном висел небольшой портрет Николая I: не как у снобов в Петербурге — почти как экзотика, а просто, серьезно по-онегински («Царей портреты на стене»). В шкафу остатки старой библиотеки, даже «Северные цветы», и барон Брамбеус, и Руссо. Там я встретила войну 1914 года».
Всероссийская трагедия сблизила Ахматову с мужем, они помирились, она провожала Гумилева на фронт в Уланский полк, куда он ехал добровольцем.
В 1915 году умер отец Анны Ахматовой, человек, о котором она до старости не могла сказать наверняка, любил он ее или нет. Перед смертью она двенадцать суток не отходила от него. Сама она в том же году перенесла туберкулез.
Примирение с мужем оказалось недолгим: сначала у Ахматовой возник роман с поэтом и литературоведом Николаем Недоброво, позже она бросила его ради его лучшего друга литератора Бориса Анрепа, в котором ей почудился «заморский гость» из вышедшей в период их знакомства поэмы «У самого синего моря».
История вышла некрасивая: Недоброво был счастливо женат на любимой женщине, которая к тому же была богата, и это обстоятельство избавляло ее мужа от необходимости думать о хлебе насущном в ущерб творчеству. Сам факт, что он решился причинить боль любимой жене и завести роман на стороне (это было не в духе их отношений), показывал, что он очень любил Ахматову, хотя и писал о ней другу детства Анрепу, жившему в то время за границей, в легкомысленном стиле. Завязались отношения. Жена Недоброво уверяла, что Ахматова заразила ее мужа туберкулезом, от которого он через год и умер. Жестоко было не только то, что Ахматова бросила больного, вероятно умирающего человека ради другого. Не только то, что другим был его друг. Но и то, что они вместе приходили в гости к больному Недоброво, сидели у него на диване, шептались, пока он читал стихи.
Борис Анреп вскоре эмигрировал в Англию, где стал успешным художником-мозаичистом. В сердце Ахматовой он на годы остался источником вдохновения и адресатом ее стихов о любви.
Обиженный изменой (после всех уверений, что теперь-то будет по-другому!) Гумилев ответил романом с Ларисой Рейснер.
«Акума»
В 1918 году конфисковали Степнево.
Ахматова осталась бездомной. Лева с бабушкой и родственниками отца жил в Бежецке. Анреп уехал в Англию, судьба двух братьев была неизвестна (младший Виктор считался погибшим). Гумилев, обещавший после очередного примирения позаботиться о ней и сыне, исчез.
В это время одиночества и неприкаянности Ахматова решила выйти замуж за Владимира Шилейко — востоковеда и переводчика. Они прожили вместе три несчастливых года в нищете и взаимном недовольстве. В память от этого не оформленного официально союза Ахматовой осталось домашнее прозвище «Акума» и, конечно, стихи: знаменитое «Тебе покорной? Ты сошел с ума» посвящено второму мужу Анны Андреевны.
Если верить ее рассказам, покорной она все же была: «Шилейко заставлял ее сжигать, не распечатывая, все получаемые ею письма. Запирал ее дома, чтобы она не могла никуда выходить », ревновал и относился без намека на уважение: топил самовар рукописями ее стихов.
Николай Степанович вскоре после замужества Ахматовой женился на Анне (Асеньке) Энгельгардт (судьба этой молодой женщины сложилась трагически: она умерла от голода в блокадном Ленинграде вместе с дочерью Еленой, о рождении которой когда-то так мечтал ее отец — Николай Гумилев).
Сбежав от Шилейко, Ахматова вскоре поселилась у Артура Лурье и Ольги Судейкиной (прототипов и адресатов ахматовской «Поэмы без героя»). С Лурье у Ахматовой был роман, но вскоре он, а потом и Судейкина эмигрировали во Францию.
Они (и не только они) постоянно звали Ахматову «сменить место жительства», но ее позиция в этом вопросе была совершенно непримиримой: «Не с теми я, кто бросил землю / На растерзание врагам. ...» Почему-то другого отношения люди, изгнанные из своей страны или просто считавшие, подобно Роману Гулю, что «без свободы нет родины», не удостоились. Это тем более не справедливая постановка вопроса, что сама Анна Ахматова согласилась (правда, после долгих уговоров) уехать из уже голодающего, но еще не блокадного Ленинграда, и потом ее возмущало презрение (может быть, почудившееся, но точно не декларированное!) некоторых блокадников к «убежавшим» ленинградцам...
Год утрат: 1921-й
В апреле 1921 года вышел сборник Анны Ахматовой «Подорожник». А дальше началась полоса трагедий. Ахматова узнала о самоубийстве любимого брата Андрея и его жены — той дорогой ее сердцу кузины Марии (Нанички) Змунчиллы, у которой Аня жила в Киеве. Супруги Горенко эмигрировали в Грецию, где от лихорадки умер их маленький сын Кирилл. Этой утраты лишившиеся родины и всей прежней жизни молодые люди не выдержали: в гостиничном номере отравились морфием. Их нашли еще живыми, но Андрея спасти не удалось. А вот Мария выжила. Оказалось, что она была беременна, и уже после смерти мужа у нее родился здоровый мальчик, который в будущем стал военным, прожил яркую жизнь, но слишком рано умер от рака.
Вскоре умер Блок — еще один значимый мужчина, адресат ахматовской любовной поэзии. Вместе с конкретным человеком умерла целая поэтическая эпоха «блокослужений».
В эти же августовские дни (август всегда был страшным, траурным месяцем для Ахматовой) был арестован по делу «Петроградской боевой организации В. Н. Таганцева» Николай Гумилев.
Почему-то у многих вызывает возмущение, что это событие называют трагическим для Анны Ахматовой. Дескать, он же был не муж, а всего лишь бывший муж. Но, кроме того что они были супругами, Гумилев был другом ее детства, другом недавно умершего брата, отцом ее ребенка, человеком, поддержавшим ее поэтический талант, единственным мужчиной, с которым у нее был собственный дом, самая удачная из ее неудачных попыток нормальной семьи. После развода они остались друзьями, она явно много значила для него (образ Ахматовой сохраняется и в последних стихах Гумилева), они общались, вместе ездили навещать сына. Похоже, Анна Ахматова всегда скучала по этому близкому ей по духу и творчеству человеку.
Так что да, его арест и стремительно, буквально через несколько дней последовавший расстрел, не давший возможности даже проститься с дорогим человеком, были для Ахматовой страшной трагедией. Николаю Гумилеву было всего 35 лет, он был создателем школы акмеизма, храбрым офицером и путешественником, потомкам он оставил девять сборников прекрасных стихов, несколько очень интересных пьес и поразительно красивую прозу.
«Бывший поэт»
Через год Анна Ахматова встретилась с давним знакомым — историком искусств, комиссаром при Русском музее и Эрмитаже Николаем Луниным (к нему еще в далекие 1910-е впрок, когда ничего не было, ревновал ее Гумилев). Роман закончился тем, что сама Ахматова называла «наслоением жен»: Лунин жил в одной квартире с Ахматовой, своей официальной женой (тоже Анной) и их дочерью Ириной. Это была не семья втроем, где все довольны своим положением. Отнюдь! Анна Лунина страшно страдала. Лунин маялся между двумя женщинами. Ахматова тоже бунтовала против такого союза: положение ее было весьма неопределенным. Лунин держался с ней довольно отстраненно, помощи от него она почти не видела, зато он не упускал возможности подчеркнуть, что она бывший поэт, устарела, никому не нужна. Даже если бы это было правдой, «отличный» способ поддержать женщину! Ахматова вносила деньги за свое проживание в доме, где ее, ее гостей и приезжавшего в гости сына нередко попрекали куском. При этом Лунин ревновал ее и долгое время не хотел расходиться, хотя, судя по его дневникам, не верил, что Ахматова его любит. Неудивительно, что все годы этого «брака» Анна Ахматова не писала стихов.
Отдельной трагедией было то, что Ахматова приняла дочь Лунина, а он ее сына (не жившего с ними, только гостившего) не принял. Лидия Чуковская вспоминала рассказ Ахматовой: «Когда-то за столом он произнес такую фразу: «Масло только для Иры». Это было при моем Левушке. Мальчик не знал, куда глаза девать.
— Как же вы все это выдерживали? — спросила я.
— Я все могу выдержать.
(«А хорошо ли это?» — подумала я.)».
В 1925 году, словно подтверждая жестокие слова Лунина, не вышел сборник Ахматовой «Петроград». С этих пор выходили только «плохо избранные стихотворения» (формулировка Ахматовой): куцые и редкие подборки.
В 1933 и 1935-м Льва Гумилева — студента истфака ЛГУ — дважды арестовывали, но отпускали. Арест 1938-го окончился пятью годами лагерей. Перед ссылкой в Норильлаг Леву били «с восьми утра до восьми вечера».
Здоровье Анны Андреевны ухудшалось, у нее началась базедова болезнь, она жила в неприятной коммуналке, одними из ее соседей были Лунины: — уже бывшая или, точнее, никогда не бывшая на самом деле ее семья: с Николаем они разошлись в 1938 голу.
И эта беда не пришла в жизнь Ахматовой одна: в этом же году второй раз арестовали ее старого друга Осипа Мандельштама, вскоре умершего в лагерях. На какое будущее можно было надеяться? Тем более что «завтра была война»...
К счастью для себя, Анна Ахматова не пережила самых страшных дней блокады. По вызову Федина она была перевезена в Чистополь, затем отправилась в Ташкент, куда пришли в 1944 году хорошие вести: сын освобожден. Лев Гумилев, как и его отец, отправился на фронт добровольцем, служил артиллеристом.
Еще одна «невстреча»
С врачом Владимиром Георгиевичем Гаршиным Ахматова познакомилась в предвоенные годы. Несмотря на то что он был женат, у них начался роман, самим своим фактом очень вдохновлявший Анну. Отношения, впрочем, были далеки от идиллических: Гаршин, очевидно, считал Ахматову капризной и неврастеничной, не делая скидок ни на ее крайнюю бытовую неустроенность, ни на переживания по поводу ареста сына, ни на творческую невостребованность. Во время войны Гаршин пережил блокаду, потерял жену, умершую от голода прямо на улице. Овдовев, он написал Анне Андреевне письмо, в котором предложил стать его женой. Это было логично: они несколько лет встречались. А затем... передумал. Может быть, понял, что не справится с ношей: Ахматова не умела и не любила обустраивать дом, готовить и была достаточно сложным человеком. Гаршину было с ней сложно и раньше, но до войны он был моложавым мужчиной, которого поддерживала жена, оценить которую он смог только после ее смерти. Теперь, постаревшим, пережившим ад человеком, он хотел покоя. Гаршин написал Ахматовой, что жениться на ней ему запретила покойная жена, явившись во сне. Возможно, бессознательное нежелание этого брака в самом деле приняло такую причудливую форму, а может быть, это была единственная вежливая формулировка отказа, которую ему удалось придумать. Вскоре он женился на своей коллеге, профессоре Капитолине Волковой. Разумеется, эта история оскорбила Ахматову, больше она с Гаршиным не общалась, сочтя его поступок предательством.
Постановление
Но Ахматову ожидал следующий удар. 14 августа 1946 года вышло Постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград», осуждающее творчество Ахматовой и Зощенко: «Ахматова является типичной представительницей чуждой нашему народу пустой безыдейной поэзии. Ее стихотворения, пропитанные духом пессимизма и упадочничества, выражающие вкусы старой салонной поэзии, застывшей на позициях буржуазно-аристократического эстетства и декадентства, «искусстве для искусства», не желающей идти в ногу со своим народом, наносят вред делу воспитания нашей молодежи и не могут быть терпимы в советской литературе ».
15 августа член Политбюро ЦК ВКП(б) Андрей Жданов выступил с докладом, где «высек» уже пожилую женщину: «Не то монахиня, не то блудница, а вернее, блудница и монахиня, у которой блуд смешан с молитвой. (...) Такова Ахматова с ее маленькой, узкой личной жизнью, ничтожными переживаниями и религиозно-мистической эротикой. Ахматовская поэзия совершенно далека от народа ».
Это была не просто обидная критика двух хороших литераторов (хотя и просто обидная критика способна убить). Наверное, это еще можно было бы пережить. Ахматова мужественно говорила: «Я была в великой славе, испытала величайшее бесславие — и убедилась, что, в сущности, это одно и то же ». Однако после Постановления Зощенко и Ахматова были исключены из Союза писателей, то есть обречены на голод, возможностей публиковаться не осталось, а ее сын опять пострадал, и на этот раз не за репрессированного отца, а из-за нее: Льва Гумилева выгнали из аспирантуры, а в 1949-м арестовали, теперь на 10 лет.
Надежда Мандельштам вспоминала: «После постановления вскоре пришли за Левой. Он к этому времени уже отсидел первый срок, отвоевался и набрал груду медалей за взятые города, кончил за год университет и защитил диссертацию. Оба они расположились жить и в те годы, свободные от пунинского влияния, необычайно друг с другом дружили — мать и сын ...»
Впрочем, Лунина в 1946 году арестовали тоже — в страшном августе, как и Гумилева, почти день в день с расстрелянным поэтом. Его отправили в лагерь в Воркуте, где он через несколько лет умер от сердечного приступа.
Эпилог
Анна Андреевна Ахматова прожила 77 лет (она говорила об этом с легким удивлением: «Кто бы мог подумать, что я задумана так надолго »). Она писала стихи, записывала воспоминания, серьезно занималась изучением и анализом творчества Пушкина и Шекспира, литературоведческой работой и переводами.
Лев Гумилев, вернувшийся из лагерей, стал знаменитым историком-этнологом, основоположником пассионарной теории этногенеза, автором целого ряда значительных книг.
В 1961 году Ахматова получила литературную премию «Этна-Таормина», врученную в Италии.
В 1965-м Оксфордский университет присудил ей звание почетного доктора литературы, она после долгих невыездных лет посетила Лондон и Париж.
В конце жизни она узнала огромный интерес к своему творчеству, биографии, литературному наследию Николая Гумилева, которое тщательно хранила всю жизнь.
Анна Ахматова - выдающаяся русская поэтесса, чье творчество относится к так называемому Серебряному веку русской литературы, а также переводчица и литературовед. В шестидесятых годах она была номинирована на Нобелевскую премию по литературе. Её стихи переведены на многие языки мира.
Трое любимых людей знаменитой поэтессы были подвергнуты репрессиям: её первый и второй муж, а также сын погибли или получили длительные сроки. Эти трагические моменты оставили неизгладимый отпечаток как на личности великой женщины, так и на её творчестве.
Жизнь и творчество Анны Ахматовой, несомненно, представляют интерес для русской публики.
Биография
Ахматова Анна Андреевна, настоящая фамилия - Горенко, родилась в курортном городке Большой Фонтан (район Одессы). Кроме Анны в семье было ещё шестеро детей. Когда великая поэтесса была маленькой, её семья много путешествовала. Это было связано с работой отца семейства.
Как и ранняя биография, личная жизнь девушки была достаточно насыщенной самыми разными событиями. В апреле 1910 года Анна вышла замуж за выдающегося русского поэта Николая Гумилёва. Анна Ахматова и Николай Гумилёв сочетались законным церковным браком, и в первые годы их союз был невероятно счастливым.
В 1918 году Ахматова развелась с Гумилёвым (но они поддерживали переписку вплоть до его ареста и последующего расстрела) и заключила брак с учёным, специалистом по Ассирийской цивилизации. Его звали Владимир Шиленко. Он был не только учёным, но и поэтом. С ним она рассталась в 1921 году. Уже в 1922 году Анна начала жить с искусствоведом Николаем Пуниным.
Анна смогла официально поменять свою фамилию на «Ахматова» только в тридцатых годах. До этого по документам она носила фамилии своих мужей, а свой известный и нашумевший псевдоним использовала лишь на страницах литературных журналов и в салонах на поэтических вечерах.
Также в те годы стихи этой талантливой женщины практически совсем не издавали и не перепечатывали.
О ней, казалось бы, забыли - но не о её близких. Аресты родных и просто знакомых Ахматовой следовали один за другим:
- В 1921 году - Николай Гумилёв схвачен ЧК и расстрелян спустя несколько недель.
- В 1935 году - Николай Пунин арестован.
- В 1935 году - Лев Николаевич Гумилёв, дитя любви двух великих поэтов, был арестован и спустя некоторое время приговорён к длительному заключению в одном из советских исправительно-трудовых лагерей.
Анну Ахматову нельзя назвать плохой женой и матерью и обвинить в невнимании к судьбе арестованных родных. Знаменитая поэтесса сделала всё возможное, чтобы облегчить судьбу близких людей, попавших в жернова сталинского карательно-репрессивного механизма.
Анне Ахматовой принадлежит крайне интересный для историков и литературоведов цикл стихов, имеющих важное историческое значение. Этот цикл получил название «Слава миру!», и фактически он восхваляет советскую власть во всех её созидательных проявлениях.
По мнению некоторых историков и биографов, Анна, безутешная мать, написала этот цикл с единственной целью - показать свою любовь к сталинскому режиму и верность ему, чтобы тем самым добиться для своего сына снисхождения его истязателей. Ахматова и Гумилёв (младший) когда-то были действительно счастливой семьёй… Увы - лишь до того момента, когда безжалостный рок растоптал их хрупкую семейную идиллию.
Во время Великой Отечественной войны знаменитая поэтесса была эвакуирована из Ленинграда в Ташкент вместе с другими известными людьми искусства. В честь Великой Победы она написала свои самые замечательные стихотворения (годы написания - примерно 1945—1946).
По сей день могила поэтессы является местом неизменного паломничества молодых писателей и поэтов, а также бесчисленного множества поклонников таланта этой удивительной женщины. Почитатели её поэтического дара приезжают из разных городов России, а также стран СНГ, ближнего и дальнего зарубежья.
Вклад в культуру
Перу Анны Ахматовой принадлежат известные сборники стихов, среди которых можно выделить самые, наверное, популярные, изданные ещё при жизни великой русской поэтессы. Эти сборники объединены по содержанию, а также по времени написания. Вот некоторые из таких сборников (кратко):
- «Избранное».
- «Реквием».
- «Бег времени».
- «Слава Миру!»
- «Белая стая».
Все стихотворения этого замечательного творческого человека, в том числе не вошедшие в вышеперечисленные сборники, обладают огромной художественной ценностью.
Многие из стихотворений этой великой личности в истории русской культуры ещё при её жизни были номинированы на самые разнообразные престижные литературные премии, в том числе на знаменитейшую среди литераторов и учёных всех мастей Нобелевскую премию (в данном случае - по литературе).
В грустной и, в общем-то, трагической судьбе великой поэтессы немало забавных, по-своему интересных моментов. Предлагаем читателю узнать хотя бы о некоторых из них:
- Анна взяла псевдоним, потому что её отец, дворянин и учёный, узнав о литературных опытах юной дочери, попросил её не позорить его фамилию.
- Фамилию «Ахматова» носила дальняя родственница поэтессы, однако Анна создала вокруг этой фамилии целую поэтическую легенду. Девушка сочинила, что она ведёт свой род от хана из Золотой Орды - Ахмата. Таинственное, интересное происхождение казалось ей непременным атрибутом великого человека и гарантировало успех у публики.
- В детстве поэтесса предпочитала игры с мальчишками обыкновенным девчоночьим занятиям, что заставляло краснеть её родителей.
- Её наставниками в гимназии были будущие выдающиеся учёные и философы.
- Анна была в числе первых молодых девушек, записавшихся на Высшие женские курсы в то время, когда это не приветствовалось, поскольку общество видело в женщинах лишь матерей и хранительниц домашнего очага.
- В 1956 году поэтесса была награждена Почётной грамотой Армении.
- Анна похоронена под необычным надгробием. Надгробие для своей матери - уменьшенную копию тюремной стены, возле которой Анна провела много часов и выплакала много слёз, а также неоднократно описала её в стихотворениях и поэмах, - Лев Гумилёв спроектировал сам и построил с помощью своих студентов (он преподавал в университете).
К сожалению, некоторые забавные и интересные факты из жизни великой поэтессы, а также её краткая биография, незаслуженно забыты потомками.
Имя Анны Ахматовой заслуженно стоит в одном ряду с выдающимися классиками русской поэзии - Державиным, Лермонтовым, Пушкиным…
Остаётся надеяться, что эту женщину с тяжёлой судьбой будут помнить в веках, и даже наши потомки смогут наслаждаться её поистине необыкновенными, мелодичными и сладкозвучными стихами. Автор: Ирина Шумилова
18 апреля 2016, 14:35Анна Андреевна Ахматова (настоящая фамилия - Горенко) родилась в семье морского инженера, капитана 2-го ранга в отставке, на станции Большой Фонтан под Одессой.
Мать, Ирина Эразмовна, всецело посвятила себя детям, которых было шестеро.
Через год после рождения Ани семья переехала в Царское Село.
«Мои первые впечатления - царскосельские, - писала она позднее. - Зеленое, сырое великолепие парков, выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пестрые лошадки, старый вокзал и нечто другое, что вошло впоследствии в «Царскосельскую оду». В доме почти не было книг, но мать знала множество стихов и читала их наизусть. Общаясь со старшими детьми, Анна довольно рано начала говорить по-французски.
С Николаем Гумилевым
, который стал ее мужем, Анна познакомилась, когда ей было всего 14. 17-летний Николай был поражен ее таинственной, завораживающей красотой: лучистые серые глаза, густые длинные черные волосы, античный профиль делали эту девушку не похожей ни на кого.
На целых десять лет Анна стала источником вдохновения для молодого поэта. Он забрасывал ее цветами и стихами. Однажды, в день ее рождения, он подарил Анне цветы, сорванные под окнами императорского дворца. В отчаянии от неразделенной любви на Пасху 1905 года Гумилев пытался покончить с собой, чем только напугал и разочаровал девушку окончательно. Она перестала с ним встречаться.
Вскоре родители Анны развелись, и она переехала с матерью в Евпаторию. В это время она уже писала стихи, но не придавала этому особого значения. Гумилев, услышав что-то из написанного ею, сказал: «А может быть, ты лучше будешь танцевать? Ты гибкая…» Тем не менее одно стихотворение он опубликовал в небольшом литературном альманахе «Сириус». Анна выбрала себе фамилию прабабушки, чей род восходил к татарскому хану Ахмату.
Гумилев продолжал вновь и вновь делать ей предложение и трижды покушался на собственную жизнь. В ноябре 1909 года Ахматова неожиданно дала согласие на брак, принимая избранника не как любовь, но как судьбу.
«Гумилев - моя судьба, и я покорно отдаюсь ей. Не осуждайте меня, если можете. Я клянусь Вам всем для меня святым, что этот несчастный человек будет счастлив со мной», - пишет она студенту Голенищеву-Кутузову, который нравился ей значительно больше Николая.
Никто из родственников невесты не пришел на венчание, считая брак заведомо обреченным. Тем не менее венчание состоялось в конце июня 1910 года. Вскоре после свадьбы, достигнув того, к чему он так долго стремился, Гумилев охладел к молодой супруге. Он стал много путешествовать и редко бывать дома.
Весной 1912 года вышел первый сборник Ахматовой тиражом в 300 экземпляров. В этом же году у Анны и Николая рождается сын Лев. Но муж оказался совершенно не готов к ограничению собственной свободы: «Он любил три вещи на свете: за вечерней пенье, белых павлинов и стертые карты Америки. Не любил, когда плачут дети. Не любил чая с малиной и женской истерики… А я была его женой». Сына забрала к себе свекровь.
Анна продолжала писать и из взбалмошной девчушки превратилась в величественно-царственную женщину. Ей начали подражать, ее рисовали, ею восхищались, ее окружили толпы воздыхателей. Гумилев полусерьезно-полушутя намекал: «Аня, больше пяти неприлично!»
Когда началась Первая мировая война, Гумилев уехал на фронт. Весной 1915 года он получил ранение, и Ахматова постоянно навещала его в госпитале. За доблесть Николай Гумилев был награжден Георгиевским крестом. При этом он продолжил заниматься литературой, жил в Лондоне, Париже и в Россию вернулся в апреле 1918 года.
Ахматова, чувствуя себя вдовой при живом супруге, попросила его о разводе, сообщив, что выходит замуж за Владимира Шилейко
. Позднее она назвала второй брак «промежуточным».
Владимир Шилейко был известным ученым и поэтом. 
Некрасивый, безумно ревнивый, неприспособленный к жизни, он, конечно, не мог дать ей счастья. Ее же привлекала возможность быть полезной великому человеку. Она считала, что между ними исключено соперничество, которое помешало браку с Гумилевым. Она часами писала под диктовку переводы его текстов, готовила и даже колола дрова. А он не позволял ей выходить из дома, сжигая нераспечатанными все письма, не давал писать стихи.
Выручил Анну друг, композитор Артур Лурье. Шилейко увезли в больницу для лечения радикулита. А Ахматова за это время устроилась на работу в библиотеку Агрономического института. Там ей дали казенную квартиру и дрова. После больницы Шилейко был вынужден переехать к ней. Но в квартире, где Анна сама была хозяйкой, домашний деспот утих. Однако летом 1921 года они расстались окончательно.
В августе 1921 года умер друг Анны поэт Александр Блок. На его похоронах Ахматова узнала о том, что арестован Николай Гумилев. Его обвиняли в том, что он не донес, зная о якобы готовящемся заговоре.
В Греции почти в это же время покончил с собой брат Анны Андреевны - Андрей Горенко. Через две недели Гумилева расстреляли, а Ахматова оказалась не в чести у новой власти: и корни дворянские, и стихи вне политики. Даже то, что народный комиссар Александра Коллонтай однажды отметила привлекательность стихов Ахматовой для молодых работниц («автор правдиво изображает, как плохо мужчина обращается с женщиной») не помогло избежать травли критиков. Она осталась одна и долгих 15 лет ее не печатали.
В это время она занималась исследованием творчества Пушкина, а ее бедность начала граничить с нищетой. Старую фетровую шляпу и легкое пальто она носила в любую погоду. Один из современников как-то поразился ее великолепному, роскошному наряду, который при более пристальном рассмотрении оказался поношенным халатом. Деньги, вещи, даже подарки от друзей у нее не задерживались. Не имея собственного жилья, она не расставалась лишь с двумя книгами: томиком Шекспира и Библией. Но даже в нищете, по отзывам всех, кто знал ее, Ахматова оставалась царственно величественной и прекрасной.
С историком и критиком Николаем Пуниным Анна Ахматова состояла в гражданском браке.
Для непосвященных людей они выглядели счастливой парой. Но на самом деле их отношения сложились в мучительный треугольник.
Гражданский муж Ахматовой продолжал жить в одном доме с дочерью Ириной и своей первой женой Анной Аренс, которая также страдала от этого, оставаясь в доме на правах близкого друга.
Ахматова много помогала Пунину в его литературных исследованиях, переводя для него с итальянского, французского, английского. К ней переехал сын Лев, которому к тому времени было 16 лет. Позднее Ахматова рассказывала, что Пунин мог вдруг за столом объявить резко: «Масло только Ирочке». А ведь рядом сидел ее сын Левушка…
В этом доме в ее распоряжении были только диван и маленький столик. Если она и писала, то только в постели, обложившись тетрадями. Он ревновал ее к поэзии, опасаясь, что выглядит на ее фоне недостаточно значимым. Как-то в комнату, где она читала друзьям свои новые стихи, Пунин влетел с криком: «Анна Андреевна! Не забывайте! Вы поэт местного царскосельского значения».
Когда началась новая волна репрессий, по доносу одного из сокурсников арестовали сына Льва, затем и Пунина. Ахматова бросилась в Москву, писала письмо Сталину. Их освободили, но только на время. В марте 1938 года сына вновь арестовали. Анна вновь «валялась в ногах у палача». Смертный приговор заменили ссылкой.
В Великую Отечественную войну Ахматова во время тяжелейших бомбежек выступила по радио с обращением к женщинам Ленинграда. Дежурила на крышах, рыла окопы. Ее эвакуировали в Ташкент, а после войны наградили медалью «За оборону Ленинграда». В 1945 году вернулся сын – из ссылки ему удалось попасть на фронт.
Но после небольшой передышки опять начинается черная полоса - сначала ее исключили из Союза писателей, лишили продовольственных карточек, уничтожили книгу, находившуюся в печати. Затем вновь арестовали Николая Пунина и Льва Гумилева, вина которого была лишь в том, что он сын своих родителей. Первый погиб, второй семь лет провел в лагерях.
Опалу сняли с Ахматовой лишь в 1962 году. Но до последних дней она сохранила свое царственное величие. Писала о любви и шутливо предупреждала молодых поэтов Евгения Рейна, Анатолия Неймана, Иосифа Бродского, с которыми дружила: «Только не надо в меня влюбляться! Мне это уже не нужно!»
Источник этого поста: http://www.liveinternet.ru/users/tomik46/post322509717/
А вот информация про других мужчин великой поэтессы, тоже собранная на просторах интернета:
Борис Анреп - русский художник-монументалист, литератор серебряного века, преобладающую часть жизни прожил в Великобритании.
Они познакомились в 1915 году. Познакомил Ахматову с Борисом Анрепом его ближайший друг, поэт и теоретик стиха Н.В. Недоброво. Вот как сама Ахматова вспоминает о первой встрече с Анрепом: «1915г. Вербная Суб. У друга (Недоброво в Ц.С.) офицер Б.В.А. Импровизация стихов, вечер, потом еще два дня, на третий он уехал. Провожала на вокзал».
Позднее он приезжал с фронта в командировки и в отпуск, встречались, знакомство переросло в сильное чувство с её стороны и горячий интерес с его. Как обыденно и прозаично "провожала на вокзал" и как много стихов о любви родилось после этого!
Муза Ахматовой, после встречи с Антрепом, заговорила сразу же. Ему посвящено около сорока стихотворений, в том числе, самые счастливые и светлые стихи Ахматовой о любви из «Белой стаи». Познакомились они накануне отъезда Б.Анрепа в армию. На момент их встречи ему 31 год, ей 25.
Вспоминает Анреп: "При встрече с ней я был очарован: волнующая личность, тонкие острые замечания, а главное - прекрасные, мучительно трогательные стихи… Мы катались на санях; обедали в ресторанах; и всё это время я просил её читать мне стихи; она улыбалась и напевала тихим голосом
". 
По словам Б. Анрепа, Анна Андреевна всегда носила чёрное кольцо (золотое, широкое, покрытое чёрной финифтью, с крошечным бриллиантом) и приписывала ему таинственную силу. Заветное "чёрное кольцо" было подарено Анрепу в 1916 году. "Я закрыл глаза. Откинул руку на сиденье дивана. Внезапно что-то упало в мою руку: это было черное кольцо. "Возьмите, - прошептала она - Вам". Я хотел что-то сказать. Сердце билось. Я взглянул вопросительно на ее лицо. Она молча смотрела вдаль ".
Словно ангел, возмутивший воду,
Ты взглянул тогда в мое лицо,
Возвратил и силу и свободу,
А на память чуда взял кольцо.
В последний раз они увиделись в 1917 году накануне окончательного отъезда Б.Анрепа в Лондон.
Артур Лурье -
российско-американский композитор и музыкальный писатель, теоретик, критик, один из крупнейших деятелей музыкального футуризма и русского музыкального авангарда XX столетия.
Артур был обаятельным человеком, денди, в котором женщины безошибочно определяли притягательную и сильную сексуальность. Знакомство Артура и Анны произошло во время одного из многочисленных диспутов в 1913 году, где они сидели за одним столом. Ей было 25, ему - 21, и он был женат.
Дальнейшее известно со слов Ирины Грэм, близкой знакомой Ахматовой в то время и в дальнейшем подруги Лурье в Америке. «После заседания все поехали в «Бродячую собаку». Лурье снова очутился за одним столом с Ахматовой. Они начали разговаривать и разговор продолжался всю ночь; несколько раз подходил Гумилев и напоминал: «Анна, пора домой», но Ахматова не обращала на это внимания и продолжала разговор. Гумилев уехал один. 
Под утро Ахматова и Лурье поехали из «Бродячей собаки» на острова. Было так, как у Блока: «И хруст песка, и храп коня». Бурный роман продолжался один год. В стихах этого периода с Лурье связан образ царя Давида, древнееврейского царя-музыканта.
В 1919 году отношения возобновились. Ее муж Шилейко держал Ахматову взаперти, вход в дом через подворотню был заперт на ключ. Анна, как пишет Грэм, будучи самой худой женщиной в Петербурге, ложилась на землю и выползала из подворотни, а на улице ее ждали, смеясь, Артур и ее подруга-красавица, актриса Ольга Глебова-Судейкина.
Амадео Модильяни - итальянский художник и скульптор, один из самых известных художников конца XIX - начала XX века, представитель экспрессионизма.
Амадео Модильяни переехал в Париж в 1906 году для того, чтобы заявить о себе, как о молодом, талантливом художнике. Модильяни в ту пору был никому неизвестен и очень беден, но лицо его излучало такую поразительную беззаботность и спокойствие, что юной Ахматовой он показался человеком из странного, непознанного ею мира. Девушка вспоминала, что в их первую встречу Модильяни был одет очень ярко и аляповато, в желтые вельветовые брюки и яркую, такого же цвета, куртку. Вид у него был довольно нелепый, но художник смог так изящно преподать себя, что показался ей элегантным красавцем, одетым по последней парижской моде. 
В тот год тоже тогда еще молодому Модильяни едва исполнилось двадцать шесть. Двадцатилетняя Анна за месяц до этой встречи обручилась с поэтом Николаем Гумилевым, и влюбленные отправились в медовый месяц в Париж. Поэтесса в ту юную пору была так красива, что на улицах Парижа все заглядывались на нее, а незнакомые мужчины вслух восхищались ee женским очарованием. 
Начинающий художник несмело попросил у Ахматовой разрешение написать ее портрет, и она согласилась. Так началась история очень страстной, но такой короткой любви. Анна с мужем вернулись в Питер, где она продолжала писать стихи и поступила на историко-литературные курсы, а ее муж, Николай Гумилев уехал больше чем на полгода в Африку. Молодой жене, которую все чаще теперь называли «соломенной вдовой», было очень одиноко в большом городе. И в это время, будто бы читая ее мысли, парижский художник-красавец присылает Анне очень пылкое письмо, в котором он признается ей, что так и не смог забыть девушку и мечтает о новой встрече с ней.
Модильяни продолжал писать Ахматовой письма одно за другим и в каждом из них он страстно признавался ей в любви. От друзей, побывавших в это время в Париже, Анна знала, что Амадео за это время пристрастился …к вину и наркотикам. Художник не вынес нищеты и безнадежности, к тому же обожаемая им русская девушка до сих пор оставалась далеко в чужой, непонятной ему стране.
Через полгода Гумилев вернулся из Африки и сразу же супруги крупно поссорились. Из-за этой ссоры обиженная Ахматова, вспомнив о слезных мольбах приехать в Париж своего парижского поклонника, внезапно уехала во Францию. На этот раз своего возлюбленного она увидела совершенно иным - худым, бледным, осунувшимся от пьянства и бессонных ночей. Казалось, что Амадео постарел сразу на много лет. Однако влюбленной Ахматовой страстный итальянец казался все одно самым красивым мужчиной на свете, обжигающим ее, как и прежде, таинственным и пронзительным взглядом. 
Они провели вместе незабываемых три месяца. Спустя много лет она рассказывала самым близким, что молодой человек был так беден, что не мог ее никуда пригласить и просто водил гулять по городу. В крохотной комнатке художника Ахматова позировала ему. В тот сезон Амадео написал более десяти ее портретов, которые после, якобы, сгорели во время пожара. Однако до сих пор многие искусствоведы уверяют, что Ахматова просто скрыла их, не желая показать миру, так как портреты могли рассказать всю правду об их страстных отношениях... Лишь много лет спустя, среди рисунков итальянского художника, были найдены два портрета обнаженной женщины, в которых явно угадывалось сходство натурщицы со знаменитой русской поэтессой.
Исайа Берлин- английский философ, историк и дипломат.
Первая встреча Исайи Берлина с Ахматовой состоялась в Фонтанном доме 16 ноября 1945 году.Вторая встреча на следующий день продлилась до рассвета и была полна рассказами об общих друзьях-эмигрантах, о жизни вообще, о литературной жизни. Ахматова прочла Исайе Берлину «Реквием» и отрывки из «Поэмы без героя».
Он заходил еще к Ахматовой 4 и 5 января 1946 года, чтобы проститься. Тогда же она подарила ему свой поэтический сборник. Андронникова отмечает особый талант Берлина как «чарователя» женщин. В нем Ахматова нашла не просто слушателя, а человека, который занял её душу. 
Во время второго приезда в в 1956 году, Берлин с Ахматовой не встречались. Из беседы по телефону Исайя Берлин сделал выводы, что Ахматова запрещена.
Еще одна встреча была в 1965 году в Оксфорде. Темой беседы были компания, поднятая против неё властями и лично Сталиным, но и состояние современной русской литературы, пристрастия Ахматовой в ней.
Если их первая встреча произошла, когда Ахматовой было 56 лет,а ему 36,то последняя встреча произошла когда уже Берлину было 56 лет, а Ахматовой 76 .Через год её не стало.
Берлин пережил Ахматову на 31 год.
Исайя Берлин, эта та таинственная личность, кому Анна Ахматова посвятила цикл стихотворений – знаменитое «Cinque» (Пятерица). В поэтическом восприятии Ахматовой существует пять встреч с Исайей Берлиным. Пятерица, это не только пять стихотворений в цикле «Cingue», а возможно это количество встреч с героем. Это цикл любовных стихотворений. 
Многие удивляются такой внезапной, и если судить по стихотворениям, трагической любви к Берлину. «Гостем из Будущего» назвала Ахматова Берлина в «Поэме без героя» и возможно ему посвящены стихи из цикла «Шиповник цветет» (из сожженной тетради) и «Полночные стихи» (семь стихотворений). Исайя Берлин переводил русскую литературу на английский язык. Благодаря хлопотам Берлина Ахматова получила почетную степень доктора Оксфордского университета.
И не простого хана, а именно Ахмата — последнего хана Золотой Орды, потомка Чингисхана. Этот популярный миф начал создаваться самой поэтессой еще в конце 1900-х годов, когда возникла необходимость в литературном псевдониме (настоящая фамилия Ахматовой — Горенко). «И только семнадцатилетняя шальная девчонка могла выбрать татарскую фамилию для русской поэтессы…» — вспоминала Лидия Чуковская ее слова. Однако подобный ход для эпохи Серебряного века был не так уж и безрассуден: время требовало от новых литераторов артистического поведения, ярких биографий и звучных имен. В этом смысле имя Анна Ахматова прекрасно соответствовало всем критериям (поэтическим — оно создавало ритмический рисунок, двухстопный дактиль, и имело ассонанс на «а», и жизнетворческим — носило флер таинственности).
Что касается легенды о татарском хане, то она сформировалась позже. Реальная родословная не укладывалась в поэтическую легенду, поэтому Ахматова преобразовала ее. Здесь следует выделить биографический план и мифологический. Биографический состоит в том, что Ахматовы действительно присутствовали в роду поэтессы: Прасковья Федосеевна Ахматова была прабабкой со стороны матери. В стихотворениях линия родства немного приближена (см. начало «Сказки о черном кольце »: «Мне от бабушки-татарки / Были редкостью подарки; / И зачем я крещена, / Горько гневалась она»). Легендарный план связан с ордынскими князьями. Как показал исследователь Вадим Черных, Прасковья Ахматова была не татарской княжной, а русской дворянкой («Ахматовы — старинный дворянский род, происходивший, по всей видимости, от служилых татар, но давным-давно обрусевший»). Никаких данных о происхождении рода Ахматовых от хана Ахмата или вообще от ханского рода Чингизидов не имеется.
Миф второй: Ахматова была признанной красавицей
Анна Ахматова. 1920-е годы
РГАЛИ
Многие мемуарные записи действительно содержат восхищенные отзывы о внешности молодой Ахматовой («Из поэтесс… ярче всего запомнилась Анна Ахматова. Тоненькая, высокая, стройная, с гордым поворотом маленькой головки, закутанная в цветистую шаль, Ахматова походила на гитану… Мимо нее нельзя было пройти, не залюбовавшись ею», — вспоминала Ариадна Тыркова; «Она была очень красива, все на улице заглядывались на нее», — пишет Надежда Чулкова).
Тем не менее более близкие люди поэтессы оценивали ее как женщину не сказочно красивую, но выразительную, с запоминающимися чертами и особо притягательным шармом. «…Назвать нельзя ее красивой, / Но в ней все счастие мое», — писал об Ахматовой Гумилев. Критик Георгий Адамович вспоминал:
«Теперь, в воспоминаниях о ней, ее иногда называют красавицей: нет, красавицей она не была. Но она была больше, чем красавица, лучше, чем красавица. Никогда не приходилось мне видеть женщину, лицо и весь облик которой всюду, среди любых красавиц, выделялся бы своей выразительностью, неподдельной одухотворенностью, чем-то сразу приковывавшим внимание».
Сама Ахматова себя оценивала так: «Я всю жизнь могла выглядеть по желанию, от красавицы до урода».
Миф третий: Ахматова довела поклонника до самоубийства, что потом описала в стихах
Обычно это подтверждают цитатой из ахматовского стихотворения «Высокие своды костела… »: «Высокие своды костела / Синей, чем небесная твердь… / Прости меня, мальчик веселый, / Что я принесла тебе смерть…»
Всеволод Князев. 1900-е годы
poetrysilver.ru
Все это и правда, и неправда одновременно. Как показала исследователь Наталия Крайнева, у Ахматовой действительно был «свой» самоубийца — Михаил Линдеберг, покончивший с жизнью из-за несчастной любви к поэтессе 22 декабря 1911 года. Но стихотворение «Высокие своды костела…» написано в 1913 году под впечатлением от самоубийства другого юноши, Всеволода Князева, несчастно влюбленного в подругу Ахматовой, танцовщицу Ольгу Глебову-Судейкину. Этот эпизод повторится и в других стихах, например в « ». В «Поэме без героя» Ахматова сделает самоубийство Князева одним из ключевых эпизодов произведения. Общность произошедших с подругами событий в историософской концепции Ахматовой могла впоследствии соединиться в одно воспоминание: недаром на полях автографа «балетного либретто» к «Поэме» появляется пометка с именем Линдеберга и датой его кончины.
Миф четвертый: Ахматову преследовала несчастная любовь
Подобный вывод напрашивается после прочтения почти любой книги стихов поэтессы. Наряду с лирической героиней, оставляющей своих возлюбленных по собственной воле, в стихотворениях есть и лирическая маска женщины, страдающей от неразделенной любви (« », « », «Сегодня мне письма не принесли… », «Вечером », цикл «Смятение » и т. д.). Однако лирическая канва книг стихов далеко не всегда отражает биографию автора: возлюбленные поэтессы Борис Анреп, Артур Лурье, Николай Пунин, Владимир Гаршин и другие отвечали ей взаимностью.
Миф пятый: Гумилев — единственная любовь Ахматовой
Анна Ахматова и Николай Пунин во дворе Фонтанного дома. Фотография Павла Лукницкого. Ленинград, 1927 год
Тверская областная библиотека им. А. М. Горького
Брак Ахматовой с поэтом Николаем Гумилевым . С 1918-го по 1921-й она была замужем за ученым-ассириологом Владимиром Шилейко (официально они развелись в 1926 году), а с 1922 по 1938 год состояла в гражданском браке с искусствоведом Николаем Пуниным. Третий, так и не оформленный официально брак вследствие специфики времени имел свою странность: после расставания супруги продолжали жить в одной коммунальной квартире (в разных комнатах) — и более того: даже после смерти Пунина, находясь в Ленинграде, Ахматова продолжала жить с его семьей.
Гумилев также повторно женился в 1918 году — на Анне Энгельгардт. Но в 1950-60-е годы, когда «Реквием» постепенно доходил до читателей (в 1963 году поэма была опубликована в Мюнхене) и интерес к запрещенному в СССР Гумилеву стал пробуждаться, Ахматова взяла на себя «миссию» вдовы поэта (Энгельгардт к тому времени также уже не было в живых). Подобную роль выполняли Надежда Мандельштам, Елена Булгакова и другие жены ушедших литераторов, храня их архив и заботясь о посмертной памяти.
Миф шестой: Гумилев бил Ахматову
Николай Гумилев в Царском Селе. 1911 год
gumilev.ru
Такой вывод не раз делали не только позднейшие читатели, но и некоторые современники поэтов. Неудивительно: почти в каждом третьем стихотворении поэтесса признавалась в жестокости мужа или возлюбленного: «…Мне муж — палач, а дом его — тюрьма », «Все равно, что ты наглый и злой… », «Углем наметил на левом боку / Место, куда стрелять, / Чтоб выпустить птицу — мою тоску / В пустынную ночь опять. / Милый! не дрогнет твоя рука. / И мне недолго терпеть…», « , / Вдвое сложенным ремнем» и так далее.
Поэтесса Ирина Одоевцева в мемуарах «На берегах Невы» вспоминает негодование Гумилева по этому поводу:
«Он [поэт Михаил Лозинский] рассказал мне, что его постоянно допытывают студисты, правда ли, что я из зависти мешал Ахматовой печататься… Лозинский, конечно, старался их разубедить.
<…>
<…> Наверно и вы, как они все, твердили: Ахматова — мученица, а Гумилев — изверг.
<…>
Господи, какой вздор! <…> …Когда я понял, насколько она талантлива, я даже в ущерб себе самому постоянно выдвигал ее на первое место.
<…>
Сколько лет прошло, а я и сейчас чувствую обиду и боль. До чего это несправедливо и подло! Да, конечно, были стихи, которые я не хотел, чтобы она печатала, и довольно много. Хотя бы вот:
Муж хлестал меня узорчатым,
Вдвое сложенным ремнем.
Ведь я, подумайте, из-за этих строк прослыл садистом. Про меня пустили слух, что я, надев фрак (а у меня и фрака тогда еще не было) и цилиндр (цилиндр у меня, правда, был), хлещу узорчатым, вдвое сложенным ремнем не только свою жену — Ахматову, но и своих молодых поклонниц, предварительно раздев их догола».
Примечательно, что после развода с Гумилевым и после заключения брака с Шилейко «побои» не прекратились: «От любви твоей загадочной , / Как от боли, в крик кричу, / Стала желтой и припадочной, / Еле ноги волочу», «А в пещере у дракона / Нет пощады, нет закона. / И висит на стенке плеть, / Чтобы песен мне не петь» — и так далее.
Миф седьмой: Ахматова была принципиальной противницей эмиграции
Этот миф был создан самой поэтессой и активно поддерживается школьным каноном. Осенью 1917 года Гумилев рассматривал возможность переезда за рубеж для Ахматовой, о чем сообщал ей из Лондона. Уехать из Петрограда советовал и Борис Анреп. На эти предложения Ахматова ответила стихотворением, известным в школьной программе как «Мне голос был…».
Почитатели творчества Ахматовой знают, что этот текст является на самом деле второй частью стихотворения, менее однозначного по своему содержанию, — «Когда в тоске самоубийства… », где поэтесса рассказывает не только о своем принципиальном выборе, но и о тех ужасах, на фоне которых принимается решение.
«Думаю, могу не описывать, как мне мучительно хочется приехать к тебе. Прошу тебя — устрой это, докажи, что ты мне друг…
Я здорова, очень скучаю в деревне и с ужасом думаю о зиме в Бежецке. <…> Как странно мне вспоминать, что зимой 1907 года ты в каждом письме звал меня в Париж, а теперь я совсем не знаю, хочешь ли ты меня видеть. Но всегда помни, что я тебя крепко помню, очень люблю и что без тебя мне всегда как-то невесело. Я с тоской смотрю на то, что сейчас творится в России, тяжко карает Господь нашу страну».
Соответственно, осеннее письмо Гумилева является не предложением к отъезду за рубеж, а отчетом по ее просьбе.
После порыва к отъезду Ахматова достаточно скоро решилась остаться и уже не изменила своего мнения, что прослеживается и в других ее стихотворениях (например, «Ты — отступник: за остров зеленый… », «Высокомерьем дух твой помрачен… »), и в рассказах современников. По воспоминаниям, в 1922 году у Ахматовой вновь появляется возможность уехать из страны: Артур Лурье, обосновавшись в Париже, настойчиво зовет ее туда, но она отказывает (на руках у нее, по свидетельству конфидента Ахматовой Павла Лукницкого, было 17 писем с этой просьбой).
Миф восьмой: Сталин завидовал Ахматовой
Ахматова на литературном вечере. 1946 год
РГАЛИ
Сама поэтесса и многие ее современ-ники посчитали появление постанов-ления ЦК 1946 года «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“», где шельмовались Ахматова и Зощенко, следствием события, произошедшего на одном литературном вечере. «„Это я зарабатываю постановление“, — говорила Ахматова о фотографии, сделанной на одном из вечеров, проходивших в Москве весной 1946 года. <…> По слухам, Сталин был разгневан пылким приемом, который оказывали Ахматовой слушатели. Согласно одной из версий, Сталин спросил после какого-то вечера: „Кто организовал вставание?“», — вспоминает Ника Глен. Лидия Чуковская дополняет: «Ахматова полагала, что… Сталин приревновал ее к овациям… Аплодисменты стоя причитались, по убеждению Сталина, ему одному — и вдруг толпа устроила овацию какой-то поэтессе».
Как подмечает , для всех воспоминаний, связанных с этим сюжетом, характерны типичные оговорки («по слухам», «полагала» и так далее), что является вероятным признаком домысла. Реакция Сталина, как и «цитатная» фраза о «вставании», не имеют документальных подтверждений или опровержений, поэтому этот эпизод стоит рассматривать не как абсолютную истину, а как одну из популярных, вероятных, но до конца не подтвержденных версий.
Миф девятый: Ахматова не любила своего сына
Анна Ахматова и Лев Гумилев. 1926 год
Евразийский национальный университет им. Л. Н. Гумилева
И это не так. В непростой истории взаимоотношений Ахматовой со Львом Гумилевым много нюансов. В ранней лирике поэтесса создавала образ нерадивой матери («…Я дурная мать », «…Отыми и ребенка, и друга… », «Для чего же, бросив друга / И кудрявого ребенка…»), в чем была доля биографизма: детство и юность Лев Гумилев провел не с родителями, а с бабушкой, Анной Гумилевой, мать и отец лишь иногда приезжали к ним. Но в конце 1920-х годов Лев перебрался в Фонтанный дом, в семью Ахматовой и Пунина.
Серьезная размолвка произошла после возвращения в 1956 году Льва Гумилева из лагеря. Он не мог простить матери, как ему казалось, ее легкомысленного поведения в 1946 году (см. миф восьмой) и некоторого поэтического эгоизма. Однако именно ради него Ахматова не только «стояла триста часов» в тюремных очередях с передачей и просила каждого более или менее влиятельного знакомого помочь с освобождением сына из лагеря, но и пошла на шаг, противоречащий любому эгоизму: переступив через свои убеждения, ради свободы сына Ахматова написала и опубликовала цикл «Слава миру!», где прославляла советский строй Когда в 1958 году вышла первая после значительного перерыва книга Ахматовой, в авторских экземплярах она заклеивала страницы со стихотворениями из этого цикла. .
В последние годы Ахматова не раз говорила близким о желании восстановить прежние отношения с сыном. Эмма Герштейн пишет:
«…она мне сказала: „Я бы хотела помириться с Левой“. Я ответила, что и он, вероятно, этого хочет, но боится чрезмерного волнения и для нее, и для себя при объяснении. „Да не надо объясняться, — живо возразила Анна Андреевна. — Пришел бы и сказал: ‚Мама, пришей мне пуговицу‘“».
Вероятно, переживания от размолвки с сыном во многом ускорили смерть поэтессы. В последние дни ее жизни возле больничной палаты Ахматовой развернулось театральное действо: близкие решали, пускать или не пускать Льва Николаевича к матери, не приблизит ли их встреча кончину поэтессы. Ахматова умерла, так и не помирившись с сыном.
Миф десятый: Ахматова — поэт, ее нельзя называть поэтессой
Часто обсуждения творчества Ахматовой или иных аспектов ее биографии заканчиваются жаркими терминологическими спорами — «поэт» или «поэтесса». Спорящие небезосновательно ссылаются на мнение самой Ахматовой, подчеркнуто называвшей себя поэтом (что зафиксировали многие мемуаристы), и призывают продолжать именно эту традицию.
Однако стоит помнить о контексте употребления этих слов век назад. Поэзия, написанная женщинами, только начинала появляться в России, и к ней редко относились всерьез (см. характерные названия рецензий на книги женщин-поэтов начала 1910-х годов: «Женское рукоделие», «Любовь и сомнение»). Поэтому многие женщины-литераторы или выбирали себе мужские псевдонимы (Сергей Гедройц Псевдоним Веры Гедройц. , Антон Крайний Псевдоним, под которым Зинаида Гиппиус печатала критические статьи. , Андрей Полянин Имя, взятое Софией Парнок для публикации критики. ), или писали от лица мужчины (Зинаида Гиппиус, Поликсена Соловьева). Творчество Ахматовой (и во многом Цветаевой) полностью изменило отношение к поэзии, создаваемой женщинами, как к «неполноценному» направлению. Еще в 1914 году в рецензии на «Четки» Гумилев делает символический жест. Назвав несколько раз Ахматову поэтессой, в конце отзыва он дает ей имя поэта: «Та связь с миром, о которой я говорил выше и которая является уделом каждого подлинного поэта, Ахматовой почти достигнута».
В современной ситуации, когда достоинства поэзии, созданной женщинами, уже не нужно никому доказывать, в литературоведении принято называть Ахматову поэтессой, в соответствии с общепринятыми нормами русского языка.
