Первое полугодие потихоньку шло к завершению, а служба шла своим чередом. Но происходили в жизни роты существенные перемены. Так однажды, после дождичка в четверг, старьё снова поссорилось с брусками. Это если мягко выразиться. История ссоры была запутанной и началась со странных событий. Средне уверенный брусок, Саша Ручников, имеющий прозвище Рядовой Сруч, решил сблизиться со старьём. Сближение происходило по примитивной схеме: вечерами Саша подходил к старью, имея при себе всякие ништяки в виде бисквитных рулетов, копчёных кур и прочих вкуснях. Благодаря подношениям, Ручникова не прогоняли: старьё относилось к Сашиным попыткам сближения холодно, иногда даже откровенно высмеивало его, но вкусняшки делали своё дело. Зачем Ручникову нужно было это сближение? Ну, наверно таким образом он рассчитывал обрести полную уверенность, которой ему так не хватало(напомню, что у Саши был статус частично расслабленного бруска). Вообще Сруч был довольно глуп: несложно догадаться, что вместо роли уверенного бруска, ему пришлось примерить на себя странную роль старьёвской шестёрки. Старьё-то стало относиться к нему довольно терпимо, а собратья-бруски начали Сашу почти презирать.
По прошествии некоторого времени Ручников осознал, что всё пошло не так: вместо обретения уверенности, получилась козья морда. Эта ситуация его сильно разозлила, он начал ссориться с брусками, объясняя им что-то невнятное. Бруски в ответ огрызались, называя его «подлизой». Ситуация разрешилась сама собой, неожиданно для всех. К тому времени бедный Саша стал жутко раздражённым, продолжал с хмурой настойчивостью сидеть со старьём, но всё его откровенно бесило: и старьё, и бруски, и вся эта ни к чему не приводящая суета. И надо же было в эту пору Заливкину повздорить с другим средне-уверенным бруском, Домниным Андреем. Ссора была основана на том, что вышеупомянутый брусок ближе к концу полугодия обрёл некую уверенность среди своих собратьев и стал вести себя соответственно. Старьё Домнина не расслабляло, поэтому обратилось сразу ко всем брускам с претензией. Предъявителем претензии выступил Дима Заливкин и произошло всё во время очередной посиделки с участием Сруча.
Конфликт начался с болтовни, в ходе которой старики высказывали полушутливые претензии за расслабленных брусков, в том числе, за Домнина. В принципе, никому не хотелось обострять ситуацию, учитывая близость неизбежного дембеля. Никому, кроме Заливкина, не отличавшегося остротой ума. Дима незаметно распалил себя и многих остальных, разнервничался, раскричался и докричался до того, что решено было провести общий сбор старья и брусков, с обсуждением назревших проблем. Ручников что-то бормотал, пытаясь как-то оправдать Домнина, но у него ничего не выходило. К тому же, представлять брусков Саша не был уполномочен, уверенности не хватало.
Так незаметно, полушутливая перепалка переросла в серьёзную разборку, требующую собрания всех брусков и стариков. Происходило сие действо прямо в кубрике роты. Молодняк и убогие, как раз сидели на взлётке и подшивались. Пестун обратился к Борщенёву, считавшемуся основным из брусков:
- Вася, на каком основании расслабили Домнина?- на это Вася вежливо ответил:
-Ну как… На Андрюху не рожают, но это пока. Мы относимся к вам с уважением, но в будущем мы его расслабим, потому что он нормальный чувак…
- Да? Это ваше право, в будущем. Но он уже и сейчас вон, расслабленный весь, - заявил Заливкин,- я вот думаю, что вы все просто охренели! – распалялся Дима. Слово за слово, старьё изрядно разозлилось на брусков, хотя те и были предельно вежливы. Повторюсь, большая часть старья не хотела этого конфликта: Атронюк, Ерасов, Колесников и Цукатин так и вовсе ушли с «собрания», усевшись неподалёку на шконках и изредка со смехом комментируя происходящее. Заливкин распалялся всё сильнее, Пестун с Барановым почему-то решили его поддержать. Секрет Диминой злобы был прост: он сам непонятно как стал уверенным, за счёт врождённой агрессии и командирско-собачьих навыков, поэтому завидовал Домнину.
Короче говоря, конфликт созрел, словно чирей и неожиданно для всех прорвался. Безмозглый Заливкин вдруг обратил взор на Ручникова:
- Саша, вот ты нормальный малый, ты как скажешь – Домнин не при..уел ли?
- Да ладно, Дима, Андрюха нормальный, что тут говорить… Ну мож мы и расслабились, ну мы теперь всё поняли и будем жить попроще…
- Да? – недовольно сказал Дима, - а мне кажется всё не совсем так, - Заливкин выдержал паузу и выдал то, что от него никто не ожидал:
- Давай, Саша, тащи сюда гриф от штанги и как следует нае…ашь Домнину по ногам, - почему-то Заливкину надо было долбануть именно по Домниновским ногам. Неясно, как именно эта идея зародилась в Диминой голове, учитывая то, что бить кого-то грифом от штанги по ногам, пожалуй было слишком круто. Даже Пестун, державшийся до того гоголем, вдруг растерялся и хотел что-то сказать, но не успел. Вместо него снова высказался Заливкин:
- Давай, Саша! Бегом за грифом! А ты, - он грубо указал на Домнина, - жди здесь, ща будем тебе ноги ломать…
Наверное, Пестун с Барановым не позволили бы Диме ломать чьи-то ноги, да он и сам наверное не стал бы. В любом случае, Ручников не пошёл никуда, ни за грифом, ни за гантелей. Вместо этого он издал крик, глядя на Заливкина бешеными глазами:
- Что, бля, старьё, в шизу решили ввести, да?! Вам шиза нужна?! -уверенный Дима уже осознал свою ошибку и готов был, имея на своём лице гордо-покровительственное выражение, простить всех, пока не поздно. Но к этому моменту время для «пока не поздно» уже вышло и вместо привычной вычурной мимики, главное место на лице Заливкина занял прилетевший невесть откуда кулак Сруча.
Удар у Саши Ручникова был очень силён, по скромным солдатским меркам, поэтому Дима улетел, словно воробышек куда-то вглубь кубрика, скрылся из виду и долго после этого не показывался.
В назревший конфликт тем временем вмешался Андрей Баранов. Напомню, что этот тупой старший сержант был громилой, двух метров ростом, с широченными плечами и красной круглой мордой. Визуально он казался намного крупнее Саши. Поэтому, получив причитающийся ему удар по роже, Андрей не улетел никуда подобно Заливкину, а просто повалился на грядушки шконок и аккуратно сполз на пол.
Сидевшие в стороне и не вмешивавшиеся в конфликт старики, активизировались, поняв, что дело приняло серьёзный оборот, ведь политика невмешательства могла стать причиной подрыва авторитета. Сделав выбор в пользу сохранения уверенности, первым в драку вмешался Сергей Атронюк. Собственно, боевого рвения у него заметно не было, скорее он пытался мирно разрулить конфликт. Сергей подошёл к Ручникову с серьёзным выражением лица и хотел сказать что-то, наверняка очень важное и нужное. Но Саша не был настроен на диалог, поэтому, едва заприметив движение со стороны Атронюка, сразу же сделал боксёрский выпад в его сторону. Сергей, как ни странно, увернулся и всё закончилось бы хорошо, не нанеси Сруч второй удар. Не могу сказать, куда именно целился Ручинский, но попал он Атронюку в затылок, правда чуть сбоку, вскользь. Не знаю уж, что за талантище такой был у Ручинского, но каждый его удар, достигший цели, оставлял после себя впечатляющие последствия. Так несчастный Сергей, получив по затылку, крутанулся на месте и плашмя упал на пол. Ноги его затряслись мелкой дрожью, изо рта повалила пена. Со стороны казалось, что Атронюк вот-вот отдаст Богу душу.
Мне так понравилась эта битва, что я сидел(напомню, что во время описываемых событий я подшивался вместе со всеми слонами, пузырями и всякими убогими) молча, широко раскрыв рот. Кроме меня болельщиков хватало: многим понравилось избиение опостылевших стариков. Правда, пузыри скоро опомнились, запретили слонам смотреть на дерущихся, ну и сами отвернулись.
Почему-то никто больше из «нейтральной» компании в драку не полез. Зато к Ручинскому рискнул сунуться Пестун. Ему повезло больше других: Саша ударил не по роже, а всего лишь в грудь. После этого, остальные бруски подбежали и кое-как утихомирили Ручинского. Инцидент сошёл на нет.
Как ни странно, тупой Саша Ручинский добился поставленной цели: ему удалось завоевать долгожданный авторитет. Собратья простили Саше все грехи, полюбили его. Старьё тоже простило Сруча, но в посиделках он больше не участвовал. Состоялся очередной, ставший уже привычным, сбор старья с брусками, на котором что-то было решено, был достигнут какой-то нейтралитет.
После побоища старьё присмирело, зализывая раны. Баранов постоянно заступал на “Хижину”, где отлёживался целыми днями. Он был похож на того Терминатора, который был в конце второй части знаменитого одноимённого фильма: одна половина лица нормальная, человеческая, а вторая – похожая на чёрт знает что. Правда, если у Терминатора чёрт знает что, торчащее из-под лица, было металлическим скелетом, то у Андрея оно было просто распухшим, посиневшим мясом. Глаз скрылся в глубине ужасных синюшно-красных складок, нос заплыл, верхняя губа уродливым козырьком нависала над нижней. Заступать с Барановым в караул стало хорошо. Он лежал и думал всё время, забыл даже о всех своих привилегиях уверенного старого. Такова сила волшебных люлей.
Атронюк отделался кратковременной потерей памяти и обычными для сотрясения мозга проблемами. Непосредственно после побоища, очнувшийся Сергей долго не мог понять, где он, кто он и зачем он, а потом ещё в течении нескольких дней не мог вспомнить самой драки со Сручем, если это избиение можно назвать дракой.
Заливкину и Пестуну удалось обойтись синяками и униженным достоинством. Они так же как и Баранов стали молчаливыми, задумчивыми, как бы говоря всем своим видом: « мы для вас – жизни положили, себя не жалели, жили по понятиям, а вы – вон как с нами…» Тут стоит сказать, что среди младших призывов мнения по поводу драки разделились: кто-то сочувствовал старью, кто-то брускам. Лично я никому не сочувствовал. Мне нравилось, что старьёвские рожи были разбиты, это грело мне душу, но и брускам я не симпатизировал. Вот если бы Ручинский так же настучал по лицам брусков, это было бы и впрямь замечательно. А если бы Сруч вообще поубивал всех вышеупомянутых, а потом покончил с собой… Конечно, такое пожелание было чрезмерно жестоким, не говорящим в мою пользу, но этот расклад мне подходил больше всего...продолжение следует
Я был жесток всего лишь в своих мыслях. Старьё же, зализав свои раны, вспомнило, что служить осталось считанные дни и решило напоследок отвести душу. Решено было провести обряд, популярный среди военнослужащих Президентского Полка, именуемый «Катанием На Жопе». Главными участниками катания предстояло стать убогим старикам, суть же происходящего сводилась к следующему: в больших сорокалитровых ведрах, называемых, как помнит читатель, «ракетами», набивалась пена, которой заливалась вся взлётка. После этого убогого старика брали за ноги и за руки и с разбегу бросали на пену, дабы он скользил в каком-нибудь направлении.
Выбрав подходящий день, уверенные старики прокатили на мыльной пене нескольких убоганов. Смотреть на унизительную процедуру было неприятно, но не отворачиваться же? Особенно обидно было смотреть на то, как прокатили Сашу Курчевского. Тот перенёс экзекуцию стоически и как только его оставили в покое, отошёл в кубрик, снял мокрую одежду, переоделся, после чего начал с невозмутимым видом ковыряться в тумбочке. Я выбрал момент, подошёл к Саше и как мог выразил сочувствие:
- Ну как ты, Саш? Достали тебя эти козлы? Не парься. Все нормальные люди понимают, что ты человек, а они – ушлепаны. Мерещится им, что они что-то из себя представляют.
- Спасибо тебе… Да я не парюсь. Мне одна забота – домой побыстрее уехать. У меня там жизнь, друзья, родные. Мнение этих ублюдков меня не интересует. Странно конечно: что я им сделал? Бабок не занимал, не стучал, не подставлял. Служил спокойно, ни на что не претендовал. То, что я из другой роты?.. Странно – взяли, прокатили.
-Ну так мозгов то нет ни у кого. Для того чтобы что-то понимать, это же мозги нужны. А их то как раз и нет.
Я видел, что Саша Курчевский и впрямь не слишком парился. Но кое-кто из стариков был очень обескуражен. Заодно с убогими стариками по мыльной пене проехался убогий брусок Берников Денис. Он тоже не стушевался из-за этого, даже выражение лица не поменял. Наверно у Дениса выработался иммунитет на разнообразные унижения, ему постоянно перепадало по шее, на заднице он катался не в первый раз. Так же его неоднократно «заливали», была и такая процедура для опускания убогих: ночью в сапоги солдата заливалось по ведру воды. Так же водой поливалась лежащая на табурете одежда, иногда могли до кучи вылить ведро воды прямо на голову. В особо тяжких случаях вода заменялась мочой, для чего всем слонам роты приходилось мочиться в ведро. Правда, до такой жести доходило редко.
После катания, убогие почти каждый день заливались. Старьё принялось усиленно бухать, где-то доставали травку, курили её и потом бегали по располаге с дикими воплями. Андрей Баранов любил затянуться косячком и заорать в полный голос:
- Дурка!!!
Казалось бы, уверенным пора успокоиться, но не тут то было. Тем более, что в самом разгаре была так называемая «стодневка»: когда служить старью оставалось ровно сто дней, в силу входили некоторые правила, порождаемые, как это водится дибильными традициями Президентского Полка. Так например, если повседневно старики требовали от молодых для себя сигареты «Золотая Ява», иногда «Уинстон» или «Честерфилд», то с началом стодневки каждому уверенному старику полагалась одна дорогая сигарета: «Собрани», «Кофе крем», ну или какая-нибудь подобная дрянь. Такую сигарету полагалось подписать особым образом, ручкой с золотыми чернилами. Не помню, что именно следовало писать на сигарете, но там точно было количество оставшихся дней. Один-два старика так полюбили дорогие сигареты, что потребовали их для себя на каждый раз, вместо «Золотой Явы». И было это очень накладно.
Помимо дорогих сигарет, уверенные требовали для себя энное количество банок сгущёнки, подшивать их требовалось особого рода подшивой, представляющей собой кусок подшивочной ткани, размером с приличное полотенце. Ткань эта сворачивалась много раз, в верхний край как обычно вставлялась проволока, именуемая жилкой. Я уже описывал этот нелепый процесс, поэтому скажу только, что на вышиваемую обычно по углам подшивы паутинку, требовалось сажать теперь, ни много, ни мало, а паучков. Паучки вышивались красными нитками, особой реалистичности при их изображении не требовалось, но сам ткацкий процесс с появлением этих членистоногих усложнился очень сильно. Количество паучков должно было быть равным количеству оставшихся дней службы. Вот сидишь бывало, вышиваешь 80, 90 или 100 паучков и диву даёшься сам на себя и на окружающий сумасшедший детский сад.
На стодневку заметно возросло количество разных мероприятий и традиционных безумий. В обычной армии старьё, насколько я знаю, отбирает сливочное масло у молодых, в столовой. В Президентском Полку масло никому нужно не было, а на стодневку и того пуще: все старики собирали положенные им масляные кружочки, нанизывали их на столовый нож, как на шампур и заставляли всё это сожрать одного из уверенных пузырей. Вот хочу я спросить читателя: доводилось ли вам блевать сливочным маслом? Вряд ли. А вот уверенным пузырям из нашего полка доводилось прямо-таки прекрасно блевать сливочным маслом. Тут уж, как сказал бы лесничий Хагрид из знаменитого фильма «Гарри Поттер»: "…хорошо, что не застревает…"
Весьма примечательным событием стал «День Пузыря», являвшийся частью стодневки. Обычный был день, приходился он то ли на стодневное начало, то ли на какое-то другое время. Суть заключалась в следующем: старьё и пузыри менялись местами на один день. Старики готовились к этому дню изо всех сил: заранее заготавливали блоки «Золотой Явы», много жвачек, сгущёнки и всякого такого. Во время Дня Пузыря было на что поглядеть: старьё и отжималось, и рожало, и порядок наводило… Правда, по настоящему унижать кого-то пузыри побаивались: День Пузыря, это всего лишь один день… Спешу заметить, что полноценного Дня Пузыря у нас в роте не получилось: старьё потерпело до обеда, поражало и поржало чуть, затем старики шизанули и всё собственно на этом. Пузыри очень обиделись из-за такого сокращённого Дня Пузыря, говорили, что это убого, недостойно и т.д. Должен был быть ещё «День Слона», но его тоже отменили. Пузыри после всех этих отмен перешёптывались, говорили, что старьё-то – убогое.
Оставалось чуть меньше месяца службы старикам, когда в роту приехали младшие сержанты из Купавны. Дело было в том, что те немногие, отправленные полгода назад на Полковую Школу, учиться на сержантов, возвращались в родной батальон тогда, когда в Купавну прибывали молодые солдаты.
Так совпало, что младшие - это были ни много, ни мало, а пузыри. И пузырями им предстояло оставаться около трёх недель. Разумеется, старьё сразу же вспомнило об этом и решило отыграться на сержантах по полной программе. Младшим надлежало проставиться, попытавшись за три недели как-то возместить весь недостаток внимания к старикам, возникший за полгода. Ещё младшие должны были особенно люто следить за порядком в роте, гораздо лютее, чем остальные пузыри. Последний пункт обязанностей, очень отразился на нас, слонах. За полгода мы попривыкли к пузырям, порядок наводили быстро и, как говорится, эффективно. Били нас конечно, качали и всё такое, но новые сержанты обрушились на наши головы, как гром среди ясного неба. Мы забегали в пять раз быстрее обычного.
В моём, первом взводе, был младшой, приехавший в роту с травмой. Не помню, что именно с ним случилось, но батальонная врачиха настояла на постельном режиме. Звали парня Сергеем Кротковым. Так вот, этот Сергей, прямо лёжа на шконке, ухитрялся рулить порядком в своём взводе. Спрятаться от него было невозможно, он крутился на своей кровати волчком, видел всё и везде. Правда, ударить табуретом как все остальные уважающие себя пузыри он мог только с известной оговоркой: к нему надо было подойти, подать табурет, потом подставить башку и отхватить как следует по черепу.
От старья младшие получали по полной программе. Стоило старику увидеть соринку под какой-нибудь шконкой, младших тут же заставляли ползать под кроватями кругами, начищая пол собственной одеждой. Что после такого ползания случалось с нами, слонами, думаю ясно. Наши черепа трещали так, что мозги готовы были вытечь через уши. За всё, что только можно придумать, младшие вечно проставлялись. Копчёные куры, рулеты и газировка с прочей глутаматовой дрянью, заменили старью привычную человеческую пищу.
Апофеозом старьёвской ненависти к младшим стало избиение Колесниковым Сашей, мегауверенным старым, несчастного убогого младшого, Солкина Сергея. Чем последний прогневил Сашу, я забыл, помню только, что Сергей в тот день был дежурным по роте. Может Колесников остался недоволен тем, как сержант следит за порядком в роте?.. Саша зажал Солкина в угол и как следует избил, орудуя кулаками изо всех сил. Ну избил и избил, казалось бы ничего особенного в этом нет. Любого слона возьми, так его обязательно кто-то только что избил. Да и пузырям избиения не были в диковинку. Но в случае с Сергеем всё пошло не по плану: он после экзекуции почему-то побледнел, потом даже посинел, а затем и вовсе начал терять сознание. Отволокли страдальца в санчасть, откуда он отправился на "скорой" в госпиталь. Там ему поставили диагноз "разрыв селезёнки". Селезёнку вырезали, Серёжу комиссовали.
Уверенный Саша Колесников после случая с Солкиным сперва ходил гоголем, смеялся всё время. Через пару - тройку дней он помрачнел, а ещё через несколько дней уехал в Дисциплинарный Батальон. Есть такое жуткое место, дисбат, о котором очень дурная слава идёт. Там Колесникову надлежало отбыть, в качестве наказания пару лет. Напомню, что на тот момент Саше и всему прочему старью оставалось служить две недели. В принципе, с точки зрения вечности, что две недели, что два года - всё одно. Но меня факт отъезда в дисбат, фактически за несколько дней до дембеля, поверг в состояние шока. Честно сказать, даже рваная селезёнка несчастного Солкина померкла в моих глазах на фоне такого наказания, хотя, это конечно от малодушия.
После случившегося с Солкиным и Колесниковым, младших, равно как и всех остальных, старьё больше не трогало. Ну разве что прокатили на попе по взлётке того самого Сергея Кроткова, которому прописан был постельный режим. В чём-то там Серёжа провинился перед старичками, чем-то насолил. Напомню, что целью катания по взлётке было унижение, а прокатившийся считался опущенным. В случае с Кротковым всё было запутанно: старьё его вроде как и опустило, но собратья по призыву, т.е. бруски, опущенцем его после катания решили не считать. Был он взвешен и найден достаточно тяжёлым. Почему-то мне запомнилось это зрелище: Серёгу прокатили на мыльной пене, запустив за руки и за ноги, он проехался, потом встал с пола, весь в мыльной пене, и что-то довольно бормоча себе под нос, с улыбкой побрёл в умывальник. Честно сказать, такое катание, да ещё с не засчитанным результатом, было далеко не самым ярким происшествием армейских будней. Но мне врезался в память мыльный Кротков, встающий с пола и довольно улыбающийся. Что-то он собой в этот момент олицетворял, а вот что именно, непонятно. Квинтэссенция неизвестно чего...продолжение следует luden1 в Раздавленный кремлёвской стеной
«…Призраки далёкие земли
Поросли кладбищенской травою.
Ты же, путник, мёртвым не внемли,
Не склоняйся к плитам головою… »
С.Есенин. Золото холодное луны.
Я проснулся в пять утра. «Саша, вставай»,- сказала мама. Я открыл глаза, посмотрел на стену и потолок, отметив про себя, что в следующий раз я не скоро их увижу.
Мам, зажги настольную лампу,- попросил я.
В аквариуме на стене спокойно плавал карась, на столе стоял магнитофон. Ничто не говорило о предстоящем мне сегодня отъезде на два года, в армию.
В зале горел свет, было как-то суматошно. Я держался весельчаком, стараясь всех рассмешить, нёс всякую чушь о том, что буду всё же служить в Москве, не за тридевять земель, в ответ на это родственники согласно кивали головами. Мама наложила мне в сумку продуктов, всякой «необходимой» мелочи. Я включил магнитофон и послушал песню "Дельфина", на счастье, потом выключил магнитофон и мы вышли из дома, грустной процессией, направляющейся на трамвайную остановку.
В трамвае я продолжил свои попытки всех развеселить. Папа натянуто улыбался, выслушивая мои шуточки, Мама тайком вытирала слёзы. Трамвай ехал медленно, но вот он довёз-таки нас до военкомата.
В военкомате Папа сунул мне в карман мятные конфеты, я поговорил немного с родственниками и незнакомый, полный, лысеющий мужчина, равнодушным жестом позвал меня к выходу, после чего ему пришлось, явно через силу, ждать пока все меня пообнимают на прощание.
Я вышел на крыльцо. Возле ворот стоял УАЗик. На улице было холодно, промозгло. Я сел на переднее сиденье, рядом с лысеющим мужиком и мы быстро покатили по сонному городу к обл. военкомату. В обл. военкомате мне было указано, куда идти и я прошел в странное помещение, похожее на общественный туалет, где два солдата осмотрели мои шмотки и забрали то, что «нельзя». «Нельзя» было шоколадкой и варёной колбасой. Мне, как и другим призывникам, было не до таких мелочей.
После досмотра я был направлен в мрачные полуподземные казематы, где стояли скамейки, с нацарапанными на них глупыми надписями и висел российский флаг на обшарпанной стене, повышая изо всех сил патриотический настрой тех несчастных, что сидели на вышеупомянутых скамейках. Все находившиеся здесь, должны были служить в одном полку со мной, как я понял. Президентский Полк. Месяц назад я прошёл мед. комиссию и меня зачислили в ряды Президентского Полка. И вот теперь я сидел в душном помещении, не зная о чём думать. Народу было много, все держались в основном компаниями, этакими кружками, из которых доносились крики и смех. Кое-кто сидел сам по себе. Особенно выделялся на общем фоне, малый с разбитым лицом, накренившийся к полу, грозящий упасть со своей скамейки...(продолжение следует)
October 9th, 2018 , 03:34 pm
"...Завтра будет новый маскарад,
Рыцари, турниры, фейерверк и танцы,
Шут наденет красочный наряд,
Будет бегать, прыгать и смеяться.
Пощекочет ножку королю,
Рассмешит принцессу безобразной пляской,
Гаер подражает соловью,
Но скрывает ворона под маской..."
"Шут". Группа "Ляпис Трубецкой".
Часть третья. Жизнь понарошку
.
Глава первая. Ростовщик его величества.
Начало
Был прекрасный весенний день, из числа таких, когда всё кругом готовится к цветению. Незаметно возвращается тепло, прилетают птицы, летний ветерок, прорываясь сквозь ставшие привычными холодные будни, будоражит воображение. Такой день хорошо провести на природе, погулять, посозерцать, поесть шашлыка в конце концов. Я ничего не созерцал, ничего не ел и весна на меня практически не действовала. Сидя в душном автобусе-Пазике, с Носиковым на коленях, я наблюдал, как незнакомый солдат открывает ворота, пропуская будущих курсантов на территорию военного лагеря Купавна.
Почему-то жизнь для меня часто оставляет всюду последнее место. Вот и в тот день, завидовцы приехали в Купавну после всех. В лагере царила суета, солдаты распаковывались, раскладывали вещи, расставляли мебель. Снова я увидел ненавистный плац, вышагивая по которому, полгода назад узнал, что такое строевая подготовка. Казарменное здание за прошедшее время ни капли не изменилось. Купавновцы, наше будущее старьё и бруски, держались холодно, сдержанно, строго. В первые дни, на неуставняк нам только намекали, наверно потому, что никто никого не знал. Но намекали хорошо, с душой. К тому времени все уже знали, что рожать в Купавне принято не только на уверенных старых, но и на уверенных брусков. С одной стороны это удивляло, с другой же всё было естественно: старья довольно мало, слонов вообще почти нет и все они в других ротах, в основном вспомогательных, значит остаёмся только мы, курсанты, странные слонообразные пузыри. Кстати, солдат первого полугодия в купавне называли не слонами, а ушами, по кремлёвской традиции.
Я вместе с остальными завидовцами был определён в четвёртый взвод первой учебной роты. По странному стечению обстоятельств, мне предстояло жить на том самом этаже и в том самом кубрике, где я провёл первые двадцать дней службы, так что во время построений, я стоял на взлётке напротив старого знакомого портрета Кутузова, прямо как полгода назад. Было в этом что-то мистическое.
Наш взвод, равно как и все остальные, состоял из четырёх отделений, в каждом из которых было по восемь солдат, принадлежавших к какой-либо из рот Президентского Полка. Отделения возглавляли сержанты-бруски, взвода - старики, заместители командиров взводов, «замки». Вот на этих-то командиров нам и предстояло рожать. В нашем, четвёртом взводе, уверенным считался замкомвзвод, Голубев Саша и командир четвёртого отделения, Котов Саша. Два Саши. В основном мы должны были рожать на них. Кроме того, потребовать что-либо с любого из курсантов мог старшина роты, Зибров Алексей, санинструктор Зайчиков Сергей и химинструктор роты, хорошо знакомый мне с первых дней службы, Бугорков Сергей. Бугоркова, имевшего кличку Буга, похожего на обезьяну со злобной рожей и жилистыми руками, я уже описывал в первой части своего повествования. И это при моём-то положительном отношении к настоящим обезьянам, животным. Встреча с Бугой вызывала самые плохие эмоции. Уж больно хорошо я познакомился с ним полгода назад.
К моему большому сожалению, ни Никишина, ни Чубакова, знакомых мне с первых двадцати дней службы, я в Купавне не встретил. Зато встретил Болдина Дениса, причём прямо в своём новом взводе. В первой части повествования я писал о том, как шесть месяцев назад, Денис одним из первых приехал в учебную роту и считался уверенным настолько, насколько возможно для черепа (напомню, солдат не принявших присягу, называли "черепами"). В те времена Болдин отменно набивал подушки, подметал полы и много чего ещё делал, все относились к нему уважительно, а сам он непомерно гордился. Общаться с Болдиным-черепом было очень сложно, так высокомерен он был. Теперь же я увидел перед собой запуганного, забитого паренька в грязном комке, лихорадочно набивающего кантик на шконке и затравленно озирающегося по сторонам. У меня при встрече с ним возникли смешанные эмоции, если не радость, то что-то положительное: знакомая рожа как-никак. Обратившись же к самому Денису, я встретил с его стороны полное безразличие. Да, он меня узнал, да, он помнит, как учил меня набивать подушки... И больше ничего, никаких рассказов о службе, ни малейшего желания общаться.
За время службы я смирился с малодушием людей. Как правило, все очень быстро привыкали к унижению, к рабской роли. Да и сам я, так скажем, научился в армии "терпеть". Но несмотря на всё это, Болдин меня удивил. Я не узнавал в нём его самого: полгода назад из Купавны уезжал самоуверенный, холёный, уважаемый всеми, в том числе и сержантами, воин-кремлёвец, а теперь передо мной стоял слизняк без чувства собственного достоинства.
Попытавшись поговорить о чём-то с Болдиным, я очень скоро разочаровался в этой бесполезной затее. Тем более, что кое-какая проблема уже дала о себе знать: командир отделения Котов Саша, вместе с замкомвзводом, Голубевым Сашей, потребовали для себя на обед майонез, пригрозив взводу смертными карами в случае его отсутствия. Это было мелкой неприятностью, майонез был рождён. Мне пришлось купить его у одного из собратьев, заплатив в три раза дороже реальной стоимости. Благо, я отложил кое-какую копеечку про запас ещё в Завидово. Помимо денег, были у меня при себе жвачки, сигареты и прочие "ништяки" в небольшом количестве. Конфликта на почве майонеза не возникло.
Зато, конфликт возник на почве взаимоотношений с собственным призывом. История этого конфликта весьма занимательна. Началось всё во время первого купавновского обеда. Перед приёмом пищи, мы все несколько часов наводили порядок в роте. Но вот дневальный прокричал:
- Первая учебная рота, для следования на обед, строиться! - все построились и отправились сперва на плац, потом в столовую. Во время этого первого похода в столовую я узнал, что просто спуститься по купавновской лестнице, как и во времена "черепани", не получиться, надо обязательно бежать бегом, перепрыгивая ступени, падая, ломая выступающие части тела и предметы. В первый же день, во время бега по волшебной лестнице, я раздолбил о перила наручные часы. Это была незаменимая, прекрасная "Электроника-5", её было очень жалко.
Прибежали мы в столовую, расселись. Я вручил старикам обещанный майонез. На обед давали макароны с мясом, очень вкусные, а так же вполне сносные суп и компот. Для раздачи порций использовалась большая, "многоэтажная" тележка, которую дневальный медленно катил по рядам между столов. С тележки каждый брал себе порции, которых хватало на всех с избытком, так что при желании можно было взять больше одной, хотя теоретически дневальный мог воспротивиться такой захапистости и с ним надо было договориться, дав сигаретку, или что-то ценное. Никто, как правило и не пытался взять лишнюю порцию, так как все наедались.
Казалось бы, какая конфликтная ситуация может возникнуть из-за порций? Вроде никакой. Но ситуация возникла. Во время раздачи, ко мне с Филоновым Максом подбежал знакомый малый, Черников Коля, служивший до этого в соседней с нами, четырнадцатой роте. Подбежав, Коля бысто и жалобно залепетал:
- Пацаны, давайте, берите побольше порций, макарон, суп не нужен. Давайте, набирайте, быстрее!
- Зачем, Коль, старью что ли порции нужны?.. - спросил я удивлённо, ведь старики редко налегали на подаваемые в столовой блюда.
- Да нет, мужики, это не для старья, это вон для тех ребят, видите? Они из Кремля, аж из первой роты! Они там привыкли хорошо питаться! - Черников указал в сторону сидевших неподалёку пузырей, таких же как мы все, разве что мордастых, очень рослых и явно принаглевших. Они смотрели на нас и Черникова, с выражением превосходства.
- Ну и какого хрена ты им порции носишь? Ты с дуба что ли рухнул? - спросил Колю Филонов, - из кремля они... Да хоть из Бастилии!
- Да Коля наверно просто белены объелся, не иначе, - сказал я, - ему мало того, что он на старьё рожает, он решил на свой призыв гончить.
- Да вы не понимаете ничего, - истерично проговорил Черников, - вам тут не Завидово, тут Купавна и совсем другие законы! Лучше не залу..аться, а делать то, что положено! - я был шокирован услышанным. Коля Черников вздумал рожать на свой призыв. Пока я шокировался, Макс ответил очень грубо и жёстко:
- Передай ребятам из кремля, что если они привыкли хорошо питаться и хотят, чтобы я носил им порции, пусть поцелуют меня в ж..пу! - Филонов специально сказал это с нужной громкостью, чтобы перворотники всё услышали. Те как раз внимательно следили за происходящим, пережёвывая пищу. Ответ Макса так их разозлил, что они даже перестали работать челюстями от возмущения и принялись жестами угрожать Максу и мне.
Мы с Филоновым рассмеялись в ответ и спокойно сели есть. Ну, не совсем конечно спокойно, но уж старались держать уверенный вид. В этой ситуации мне очень понравилась здоровая агрессия со стороны Макса. Глухов Антон и Коняхин Руслан тоже поддержали нас. Остальные сделали вид, что ничего не замечают. История с кремлёвскими парнями продолжилась ночью. Рота давно отбилась, все крепко спали, в том числе и я. Меня разбудил странный разговор: кто-то требовал, чтобы Филонов пошёл в туалет. Я быстро сообразил, что Макса приглашают на разборки. Тот после непродолжительного разговора, поднялся и пошёл, так сказать, на зов. Я встал несколько секунд спустя и пошёл следом.
Зайдя в туалет, я увидел там знакомых ребят из кремля, которые с наглыми лицами стояли возле умывальников.
- Во! Второй тоже пришёл! - сказал один из воинов-кремлёвцев, - это правильно, надо обоим дать пи..ды!
Перевес сил был конечно же на стороне выходцев из первой роты, но и мы с Филоновым не отличались хрупким телосложением и робостью характера. Я осмотрелся по сторонам, увидел стоявшую рядом деревянную швабру и взял её. Макс подумал секунду и тоже схватился за инвентарь. Шваброй вполне можно было драться.
- Если хотите подраться, ребят, давайте подерёмся. Мы с Максом не против, - сказал я.
- Легко! Это даже забавно! - подтвердил мои слова Филонов.
Конечно, "ребят из кремля" было больше, если быть точнее, их было пятеро. Но моё появление, деревянные швабры в руках, явно нарушили планы наглецов. Уж не знаю, на что именно они расчитывали, но явно не на кровавое побоище. Наверно они хотели просто от души пресануть Макса. Увидев, во что грозит перерасти наше ночное собрание, один из перворотников, самый здоровый, агрессивный и наглый с виду, заговорил:
- Ну а что, вы сразу в драку что ли лезете?
- А что нам ещё остаётся? Может подождать, пока вы нам рожи бить будете? - уточнил я.
- А почему сразу прям бить, мы может поговорить хотели, - снова заговорил наглый малый.
- И поэтому, как только я зашёл в туалет, вы захотели сразу дать мне пи..ды?
- Ну ладно, это Лёха Курочкин просто сгоряча сказал. Никто драться не хотел, но надо кое-что прояснить. Мы из кремля приехали, рожали там. И мы все, - наглый малый обвёл рукой всю компанию, - уверенные. Нам не надо говорить, чтобы мы кому-то зад целовали.
- Ага, ясно, - сказал Филонов, - но и мы тоже не убоганы, не надо к нам своих шестёрок подсылать, мы на вас рожать не будем, даже не ждите!
- Ну, мы то к вам Колю не подсылали. Его мы озадачили, точняк. Но только его. А зачем он к вам побежал, х..р его знает, от вас мы ничего не требовали. А вы тут сразу грубить начали, сказали, чтоб мы вам ж..пу целовали. Так не годится тоже, - объяснял ещё один незнакомый перворотник.
"Прямо дипломаты, мать их за ногу! Ясно же, что подсылали они Черникова именно к нам, а теперь на ходу придумывают: мол, "невиноватая я, он сам пришёл". Хотят выставить нас с Максом дураками", - подумал я про себя. Как бы там ни было, стало ясно, что драки никто не хочет. Ребята просто искали слабачков. Вдруг Филонова удалось бы опустить, это же всегда приятно. Ну а не удалось и хрен с ним - другого найдут, опустят и заставят рожать на себя. Вообще, поведение перворотников было непривычным, странным, дерзким, но объяснимым. Кремлёвцам пришлось принять нашу позицию: к завидовцам в отделение лезть не надо, иначе будут конфликты. После разговора в туалете, между нами был заключён своебразный мирный договор, участники которого пребывали в состоянии вооружённого нейтралитета. Так что эти переговоры смело можно назвать «Купавновской туалетной конференцией». В ходе разговора я узнал, что самого наглого перворотника зовут Гавриковым Денисом, а кличку он имеет - Гаврила.
Наговорившись в туалете, мы с Максом пошли спать. Первый день в Купавне ухитрился дать неслабую пищу для размышлений. Я лёг в кровать думая о том, что дневные события были какими-то непривычными. Мы наводили порядок в роте, расставляли тумбочки с кроватями, но это не запомнилось. Запомнился майонез, его поиски, встреча с Болдиным и конечно же - конфликт с перворотниками. Последние вообще очень удивили: в этой роте, что, одни мрази? В будущем я познакомился с другими солдатами из первой роты и понял, что мрази там конечно не все, просто наглецы везде и всегда бросаются в глаза. Но вообще, первая рота была в полку на особом положении и многие выходцы из неё считали себя элитой. Просто потому, что именно перворотники заступали на главный караул Президентского Полка - Могилу Неизвестного Солдата, на местном языке - МНС. Опять же, на всех торжественных кремлёвских мероприятиях первая рота играла всегда главную роль...продолжение следует
Кстати, выше представленное изображение XIX века показывает полное отсутствие (по-крайней мере части) Кремлёвской стены.
Часть 1
Что такое московский Кремль? Это символ патриотизма и отражение власти в умах многих жителей России. Да что России, это шаблонный образ «русской угрозы» во всём «цивилизованном» мире. Но образ этот соткан глобальной пропагандой. А всё-таки, что такое Кремль, физически? Для освобождения от ментального сна, это важно знать.
Сегодня будет простое волшебство. Никаких фантазий и сомнительных догадок. Ознакомимся с несколькими доступными источниками, и Кремль сразу помолодеет на300…350 лет. Итак, приступим.
Начнём с того, что в 1485 году началось и в 1495 закончилось строительство «ныне существующих» (именно так написано во всех официальных источниках) кремлёвских стен. Они были построены вместо старых, белокаменных. После завершения строительства московский Кремль пережил многое. Всё-таки 500 лет прошло. Как это отразилось на его стенах и 20-ти башнях? Пройдёмся поимённо по некоторым из них.
(Рис. 1. План московского Кремля)
Водовзводная (Свиблова) башня 1488 года постройки.
«В 1805 году древнюю башню, которая угрожала падением, разобрали до фундамента, а в 1807 году возвели вновь. В 1812-м её полностью взорвали французы, а в 1816-1819 годах архитектор Осип Бове восстановил башню с некоторыми отклонениями от прежних форм, а позже её опять восстанавливали после удара молнии».
Так, башня помолодела и преобразилась. Было ей 500 лет, а стало меньше чем 200.
Тайницкая башня 1485 года постройки.
«В 1770-1771 годах эту часть кремлёвской стены вместе с четырьмя башнями (Тайницкой, Петровской, и двумя Безымянными) разобрали, чтобы освободить место для нового Кремлёвского дворца по проекту архитектора Василия Баженова. Когда же, несколько лет спустя, императрица Екатерина II отказалась от дорогостоящего проекта, Тайницкую башню восстановили в прежнем виде по чертежам Матвея Казакова…»
Петровская башня 1480 года постройки.
Кроме вышеуказанного сноса 1771 года – «Во время Отечественной войны 1812 года башню взорвали отступавшие французы. Через шесть лет в нынешнем виде (не в прежнем, – авт.) её отстроил архитектор Осип Бове…»
Теперь понятно, что большая часть стен и башен вдоль набережной Москвы-реки по официальным данным не старше 250 лет, и выглядят не такими, какими были до 18 века.
Спасская башня 1491 года постройки.
Если вы внимательно посмотрите на (Рис. 2), то увидите, что форма Спасских ворот и часы отличаются от нынешних. И правильно, так оно и есть: «Вначале башня была четырёхугольная и вдвое ниже. В 1624-1625 годах русский архитектор Бажен Огурцов и английский мастер Галовей возвели над башней многоярусный верх, заканчивающийся каменным шатром, и установили часы… в 1706-1707 годах на башне установили грандиозные голландские часы… В 1770 году голландскую диковину заменили английскими курантами, которые в середине 19 века капитально ремонтировали братья Бутеноп. Тогда часы и приобрели нынешний облик…»
Рис. 2. Отличия между Спасскими башнями до и после...
Получается, как будто, что она стоит с 15 века, и только верхняя половина башни возведена на 150 лет позже. Возраст основных деталей сегодняшних часов только 150 лет. К сожалению, эта информация не кажется полной и достоверной. Как минимум, Спасские ворота перестраивались.
Никольская башня 1491 года постройки.
«В 1812 году французы, отступая из Москвы, взорвали башню… Восстановил башню четыре года спустя архитектор Осип Бове…»
Вот и эта башня оказалась не старше 200 лет. Все вышеприведённые цитаты взяты из книги «Московский Кремль. Красная площадь» (Национальное географическое общество, издательство «Вече», Москва 2010 г.), купленной автором во время экскурсии в Оружейную палату Кремля. Впрочем, эта информация доступна и из других источников.
Официально, полностью новоделом оказались 4 из 20-ти башен и значительная часть стены, а верхние ярусы всех башен имеют заявленный возраст, примерно, 380 лет. Это уже далеко не 500, но и кладка остальных 16-ти башен, которые как будто бы не подвергались разрушению, выглядит не менее современной (кроме нижней части Кутафьей башни).
Стена на всём своём протяжении пестрит следами ремонта разных времён. Даже слева от якобы 500-летней Спасской башни хорошо виден большой участок заново положенной стены. Однако, наблюдая с расстояния 15 метров, сложно определить, когда это происходило, может при Хрущёве, а может при Александре I.
Состояние кирпичной кладки в наших широтах больше всего зависит от морозного выветривания. Дело в том, что камень или кирпич, на которые непосредственно попадают осадки, подвергается разрушению. Вода, попадая в мельчайшие поры, замерзает зимой и, расширяясь, раскалывает камень. Несколько сотен циклов такого выветривания делают вот что (Рис. 3), (Рис. 4). Это смоленский Кремль, который на 100 лет моложе московского.
Рис.3. Обветшавшие зубцы Смоленского кремля.
Рис.4. Образец морозного выветривания; Смоленский кремль
По сути, то же самое должно было происходить и с московским Кремлём. Но посмотрите, как прекрасно сохранились зубцы стен практически по всему периметру (Рис. 5).
Рис. 5. Зубцы московского Кремля как новенькие
Разве что о них очень тщательно заботились. Как это могли делать? Можно ли избежать разрушительного действия морозного выветривания? Да, можно, для этого кладку нужно защитить от осадков, как минимум, сверху.
Если на башнях Кремля какие-никакие крыши имеются, и то, прикрывающие лишь сами шатры, то зубцы стен открыты всем дождям и снегам. Многие считают, что так было и раньше. Посмотрите гравюру Пикара 17 века (Рис. 6).
Рис.6. Кремлёвские стены без кровли - гравюра 17 века.
А вот ещё одна гравюра, выполненная по рисунку того же 17 века (Рис. 7), и там совсем другие стены.
Рис.7. Кремлёвские стены с кровлей - гравюра 17 века.
Хорошо виден выступ на верху стены, которого сегодня нет и в помине. То есть, просто другие стены на том же месте. Зато это одна из немногих гравюр и рисунков, где они имеют кровлю.
Есть ещё альбом Мейерберга (Рис. 8, Рис. 9, Рис. 10): «Виды и бытовые картины России 17 века». Рисунки Дрезденского альбома, воспроизведённые с подлинника в натуральную величину (1661-62 гг. – Издание А. С. Суворина, 1903). И здесь тоже кровля, но теперь нет выступа в верхней части стены, как мы видим и сегодня.
Рис.8. Кремлёвские стены с кровлей - гравюра 17 века.
Рис.9. Кремлёвские стены с кровлей - гравюра 17 века.
Рис.10. Кремлёвские стены с кровлей - гравюра 17 века.
Не мог же Кремль в одном и том же столетии позировать всем художникам по-разному. Выходит, кто-то из них не прав, либо нам случайно забыли рассказать о масштабной перестройке стен в 17 веке. Например, вместе с надстройкой шатров на башнях. И какая, интересно, была в этом необходимость, спустя всего 150 лет их службы? Сами-то они вряд ли упали.
Это ещё предстоит со временем выяснить, но ясно одно – уже в 18 веке никто не изображает крыши над стенами Кремля. С тех пор в течение 300 лет они и должны были разрушаться. Должны появляться скругления кирпича на гранях, выкрашивание горизонтальных площадок зубцов и бойниц.
Ремонтировать это можно только заменой повреждённых участков. Выцарапывать по несколько кирпичей, пытаясь сохранить окружающую кладку, трудоёмко, и вид будет сильно отличаться. Проще, по мере обветшания, переложить заново участок стены, несколько изменив в соответствии с реалиями детали, но сохранив общий стиль – эти М-образные зубцы. Результат таких работ мы сегодня и наблюдаем по всему периметру сооружения. Видимо, в 18 веке, как и теперь, новые хозяева Москвы напрочь перестали понимать, почему зубцы на стенах имеют такую специфическую форму. Сохранение общего стиля стало играть решающую роль. А между тем, ответ этот вопрос не только лежит на поверхности, но и однозначно приводит к интереснейшим выводам, которые заслуживают отдельного рассмотрения и будут показаны во второй части статьи.
Итак, пока можно сделать следующие выводы:
– Значительная часть стен и 4 башни Кремля по официальным данным являютсяноводелом, а остальные, которые нам показывают сегодня как древние, перестроены не позже 200 лет назад, да и с тех пор неоднократно участками ремонтировались. Старые элементы там, вероятно, можно отыскать только в фундаментах и в забутовке.
– Официальная пропаганда сознательно поддерживает миф о древности Кремлёвских стен и башен, вопреки установленным фактам, хотя во многих городах России есть значительно более старые, и не менее исторические сооружения. Видимо, цель этого – не только привлечь туристов, но и поддержать ещё один миф. Миф о Москве, как собирательнице земель на пустом месте, и родоначальнице Российского государства.
P.S.
Всё это, несмотря на историчность самого Боровицкого холма, не даёт оснований называть нынешний Кремль древним. Но он хранит ещё немало загадок. Место, которое сейчас занимает мавзолей, и каменные трибуны, раньше было глубоким рвом (до 13 м глубиной и 34 м шириной), заполненным водой. Этот ров был искусственно вырыт в 1508 году и простирался от Угловой Арсенальной башни до Беклемишевской, соединяя речку Неглинную с Москвой рекой. Он был сложным инженерным сооружением и имел не меньше 4 шлюзов, мосты и дополнительные защитные стены. Совсем непонятно, как он вообще наполнялся водой. Лишь 1813 году ров был засыпан по непонятным причинам. На территории кремля находится Царь-пушка, как образец гигантской и бесцельной бутафории и Царь-колокол, официальная история создания которого поражает своей нелепостью. Всё это стоит рассмотреть более пристально…
Часть 2
Так получилось, что к моменту написания второй части статьи, я получил некоторые прямые и косвенные отклики, а также ссылки от читателей первой части. В них часто звучал вопрос: «Какова цель написания статьи?». Это требует пояснения. Наше время действительно слишком ценно, чтобы писать и читать впустую.
Предлагая читателям статьи о Кремле, я, конечно, не преследовал цель ослабить патриотические порывы граждан России, и вовсе не угрожал тем самым её целостности. Просто рано или поздно здраво рассуждающий человек должен задать себе вопрос: «Что это такое, Россия?». Важно ответить на этот вопрос самому и нестандартно.
Тогда этот человек с удивлением может узнать, что он неофициально живёт в России, как бы в скобках.
Официально наша страна называется Российской Федерацией, и это совсем не мелочь. Может быть, тогда этот человек задаст себе вопрос: «Почему в просто РОССИИ нельзя жить официально, а лишь в некой федерации?». Откуда тогда взялось слово «Россия», если наше государство никогда официально им не называлось – ни 100 лет назад, ни 300, ни 500? Если ты патриот, то, прежде всего, разберись – патриот чего?! Если ты не считаешь себя русом, то хотя бы разъясни себе, на каком основании ты хочешь быть именно россиянином, а не россофедеранином!
Московский Кремль сделали символом нашей Родины. Подчёркиваю, что официально только Московский Кремль пишется с большой буквы, хотя у нас полно и других кремлей. И вовсе не потому, что он самый древний или большой, а потому что это символ. Не наша ли обязанность, как патриотов, понять, что это такое на самом деле? По этому поводу имеется ещё одно любопытное замечание читателей: «Кремль нельзя называть новоделом, даже если он недавно построен, но на старых фундаментах и с использованием элементов предыдущей конструкции. Само место, на протяжении столетий защищённое стенами, пускай и разными, даёт Кремлю право называться древним».
Что же, именно это я и называю манипуляцией. Да, я действительно считаю, что 19 век, по сравнению с 15 веком, это недавно. Я настаиваю на том, что, если в 19 веке на старом фундаменте построили нечто, отличное от прежнего (а это факт), и в забутовку заложили строительный мусор в виде обломков старой кладки, то это НОВОДЕЛ. И если, например, вы про это знаете, то будьте добры не кричать на каждом углу, что эти стены видели Ивана Грозного, потому что это враньё.
И, наконец, когда кто-нибудь призывает всех граждан России проникнуться особым почтением к древности Боровицкого холма, на котором Кремль и расположен, то не худо было бы понимать, что это косвенно говорит о его некоторой исключительности. И это тоже неправда. Пора уже осознать – у нас здесь почти каждый холм на крутом берегу при слиянии рек, это историческое место, я уже не говорю о старых городах, которые живут по сей день.
Ссылки, присланные читателями (благодарю всех за материалы), показали действительно большое число ремонтных работ в Кремле, даже в последнее время. Интересно, что проводились специальные работы по осушению кладки посредством бурения вентиляционных отверстий. Значит, проблема такая есть, и была на протяжении последних 200 лет. В целом, эти материалы дополняют, и не опровергают написанного в первой части. А теперь продолжим изучение под микроскопом «сердца нашей Родины».
Когда господа учёные не могут объяснить, почему здание, оружие и т.д. имеет ту или иную форму, то у них всегда готово стандартное объяснение – это сделано для красоты. Пусть даже «для красоты» надо было поднять по воздуху 50 тонную колонну на высоту 10 этажного здания, строя немыслимо хитроумные приспособления, расходуя впустую огромные ресурсы и обрекая на голодную смерть тысячи людей. Это их не смущает. И с Кремлёвскими стенами получилось то же самое – вместо объяснения, звучит трогательный рассказ о том, как этот замечательный профиль визуально связывает отдельные зубцы в единую линию. Чудесно! Ну, разве это не стоит дополнительного миллиона кирпичей.
Вот цитата из труда В.В. Косточкина «Русское оборонное зодчество конца 13 начала 16 веков», издательство «Наука», Москва 1962 год:
«…Чёткая «гребёнка» зубцов в виде ласточкина хвоста зрительно облегчала верхние части крепостных стен оборонительных сооружений и свидетельствовала о их непосредственной связи друг с другом. Больше того, отделённые друг от друга небольшими промежутками, зубцы в виде ласточкина хвоста, свободно сочетаясь с широким шагом арок крепостных стен, как бы дополняли и поддерживали их чёткий ритм… Характерные для многих оборонительных сооружений, выстроенных в разных местах страны и в более позднее время, такого рода зубцы были как бы символом Руси. Их чёткая форма образно говорила о неразрывной связи различных укреплённых пунктов со столицей государства и свидетельствовала о сплочённости русских земель…»
А ведь Владимир Владимирович Косточкин был доктором исторических наук с 1964 года, профессором Московского архитектурного института, заслуженным архитектором РСФСР (1990 г.), заведующим кафедрой архитектурной реставрации в Московском архитектурном институте в 1971-1977 гг. А также, что характерно, заместителем председателя президиума научно-методического совета по охране памятников культуры при Министерстве культуры СССР, руководителем секции реставрации. Ну, разве не авторитет?
В Интернете люди тоже обсуждают этот вопрос. Интересно не лишённое разумности мнение о том, что зубцы построили с ложбинкой сверху для того, чтобы почаще осваивать бюджетные средства на их ремонт. А как же, ведь там зимой скапливается наледь, которая, оттаивая, промачивает всю кладку зубца, и при летней грозе это тоже замечательный водосток, размывающий раствор. Это, разумеется, ирония, но вопрос остаётся.
Забудем о красоте и подумаем о рациональности, раз уж учёные, вместо своей работы (им ведь за это деньги платят), занялись изящными искусствами. Зубец на стене, это, прежде всего, дёшево и эффективно организованная бойница. Посмотрим, как она формируется. Основание стены всегда толстое, чтобы сопротивляться стенобитным устройствам. Эта толщина позволяет, не доложив с внутренней части наверху стены кирпича, организовать защищённую площадку. И высота стены сохраняется, и кирпич экономится. Но защитники крепости должны ещё и стрелять с этой площадки, или что-нибудь кидать вниз. Тут дилемма. Если построишь высокую отбортовку, в рост человека или даже по грудь, то не сможешь ничего тяжёлого перекинуть, да и стрелять неудобно. Построишь низкую, по пояс – будешь при осаде по-пластунски на стене перемещаться, иначе подстрелят. Выход есть. Строишь высокую отбортовку и оставляешь в ней щели. Экономится кирпич и получаются зубцы, за которыми легко укрыться в полный рост, и удобно вести обстрел.
Вроде несложно, и доктора исторических наук всё это тоже понимают. Но высота Кремлёвских зубцов – не в рост человека (175 см), а 2,5-3 метра. Изложенного выше недостаточно, чтобы объяснить это, и сразу возникает вопрос: зачем сделан дополнительный метр высоты? На великанов рассчитывали? Конечно, нет, была вполне понятная причина.
Для красочной иллюстрации вспомним сказочную батальную кинокартину «Властелин колец». Жители Рохана укрылись в крепости Хельмова Падь и, наконец, защитники выстроились на стенах для отражения атаки. Стоят шеренгой в полный рост, и глядят оттуда на неприятеля. Зубцы-то им по грудь. Когда начался обстрел, только гнома эти стены и защитили. Но вот, в самый напряжённый момент пошёл дождь. Все промокли до нитки. Как они после этого показывали чудеса боевого искусства, мне лично непонятно. Ну ладно, атакующая сторона терпит неудобства, ведь на приступ с зонтиком не пойдёшь. А на стене-то можно, понимаешь, и с зонтиком, и с навесом, а уж под крышей – вообще красота. Но что взять с Роханцев – пастухи, коневоды. И вообще, это сказка, но наши предки были не такими.
У нас на Руси над каждой стеной была заботливо пристроена крыша. Учитывая климат с распутицами, очень удобная опция. Пусть там внизу неприятель сырыми онучами по грязи чавкает весь мокрый до портов, а мы тут на стене под крышей в сухости постоим, а потом ещё в башенке погреемся.
Как убеждают нас гравюры, Кремлёвские стены на протяжении всего периода использования по назначению (до середины 18 века) тоже имели крышу. А именно:
«Московский Кремль не должен вводить в заблуждение – сегодня он выглядит совсем не так, как раньше: двускатная деревянная кровля на стенах сгорела в 1737 г. и больше не восстанавливалась…» (Бартенев С. П. «Московский Кремль в старину и теперь». М., 1912. Т. 1.С. 57, 58).
И понятно, что высота крыши (зубцов) должна быть порядка 2,5 метров, чтобы алебардами за переводы не цепляться. А вот и разгадка страшной тайны М-образных зубцов (Рис.11).
Это фотография сделана в Новгородском кремле. В тот самый «ласточкин хвост» уложено стропило. Вернее, должно было быть уложено по всем законам строительного искусства, подзабытого современными реставраторами. Эстетика «чёткой «гребёнки» зубцов» здесь не имеет никакого значения. Красоты просто не видно из-за нависающего ската крыши.
И такие зубцы имело большинство каменных стен на Руси (укрепления Новгорода, Нижнего Новгорода, Тулы, Коломны, Ивангорода и Зарайска), но вовсе не из-за солидарности с Москвой, а из-за дождика. Если с неба часто капает, то нужна крыша – для крыши необходим каркас из стропил – стропила требуется уложить в гнёзда. Вывод – делай зубец типа «ласточкин хвост». И такая форма очень удобна, так как позволяет использовать стропила произвольного диаметра, а значит, быстро восстанавливать повреждения кровли подручными материалами.
У этой истории академической ограниченности есть продолжение. В поисках околонаучных объяснений очевидного, договорились до того, что такая форма зубцов это:
«ГИБЕЛЛИНОВЫ ЗУБЦЫ – характерный элемент оборонительных сооружений европейского Средневековья… Название возникло от партии гибеллинов (итал. Ghibellini), противников гвельфов, сторонников германских императоров и аристократической формы правления… Предводитель гибеллинов – подеста (итал. podesta – "властитель") строил неприступные крепости с высокими стенами и башнями с характерными зубцами… При возведении новых стен и башен Московского Кремля под руководством итальянских архитекторов в 1485-1516 гг. они были также увенчаны "гибеллиновыми зубцами"» (Власов В.Г. «Новый энциклопедический словарь изобразительного искусства»: В 10 т. – Спб.: Азбука-классика, 2004-2009).
Весь научный мир считает украшение стен подобными зубцами чем-то вроде пароля «свой-чужой». Дескать, рыцари издалека видели, чей это замок – гибеллинов или гвельфов. Что: три замка наизусть выучить не могли? Ведь замки с такими зубцами есть только в северной Италии, и их действительно только три. Во всяком случае, такой опознавательный знак не имеет смысла, проще флаги повесить. Что делать, например, если замок захватили противники, зубцы ломать? Мы-то понимаем, что речь о традиционных конструктивных решениях, применяемых при строительстве оборонительных сооружений, пусть даже и в данных кланах и семьях. Речь о сооружениях с зубцами типа «ласточкин хвост» – значит разговор о крышах на стенах – следовательно, о дождливой погоде.
Тем более, что в северных провинциях Италии, как и везде на Руси, этой «ласточкиной красоты» было попросту не видно. Смотрите замок Сфорцо в Милане (Рис. 12), который считают прототипом Московского Кремля.
Что, много вы там «ласточкиных хвостов» разглядели? И это, стоя под самыми стенами, а уж из далека… Замок Россо (красный) недалеко от Турина (Рис. 13).
Как видите, здесь также предусмотрены крыши. Все более южные крепости на апеннинском полуострове прекрасно обходились квадратными зубцами, и крыш не имели никогда. То есть, особенные зубцы в наличии там, где в ходу были крыши на стенах.
Мог ли такой архитектурный стиль сложиться в Италии, где в основном сухо и жарко, а 2/3 года солнечно? Действительно мог, но лишь на севере полуострова, где тип климата переходит от субтропического к умеренно континентальному. Это могли быть как раз Милан, Венеция и Турин. Оказывается, хотя там и теплее, чем у нас, но годовая норма осадков даже больше, чем в Москве. И хотя поначалу у меня были сомнения по поводу итальянского происхождения кремлёвских архитекторов, просмотрев Никоновскую летопись, я лично убедился, что это так (если, конечно, хоть немного доверять поздним копиям утерянных летописей).
Чтобы логически завершить картину с зубцами типа «ласточкин хвост», стоит отметить, что и до 15 века каменные крепости на Руси имели крыши, но особенности каменной кладки диктуют предпочтение иным архитектурным формам. Зубцы там более крупные и упрощённой формы. Взгляните, например, на Псковский кремль (Рис. 14),(рис. 15).
Однако есть и единственное на свете исключение – итальянский замок Фенис (Рис. 16), который, хотя и построен из камня, но имеет ту же форму зубцов.
Его стены сегодня не имеют кровли, но расположен он в той же северной части Италии, где и остальные замки с особенными зубцами и крышами. Поэтому можно предположить, что и на его стенах крыши имелись. Конечно, эти сложные формы возможно выполнить из камня, но удобнее, всё таки из кирпича. Поэтому то, что не прижилось в Италии (там всего 3 таких замка, и они маленькие по сравнению с нашими кремлями), продолжали использовать на Руси.
Конечно, могут существовать и другие версии использования особой формы зубцов, разумеется, кроме простой красоты. Например, особенности техники штурма и защиты крепостных стен того времени. Но, к сожалению, такие версии из авторитетных источников сегодня не звучат. Вообще не звучат.
Интересно разобраться, как могло такое получиться? Жила была Русь, строили мастера крепости, города возводили, соборы. И вдруг понадобились какие-то иностранцы. Куда свои-то делись? Историки в этот момент всегда затягивают одну и ту же заунывную песню про тяжкое татаро-монгольское иго и упадок ремёсел. Но археологические данные говорят о другом – в эти столетия многие ремёсла здесь, наоборот, возродились и развились после провала в начале тысячелетия, который странным образом совпал с насильственным крещением Руси.
Ответить на этот вопрос можно одним словом – «раскол». Когда Московское княжество отделилось от Великой Тартарии (Куликовская битва), то прервались культурные и хозяйственные связи с Империей. Многие мастера не пожелали принять нового положения и покинули Московию, либо просто отказывались работать. Империя тоже не спешила помогать потенциальному врагу. На мой взгляд, такая же ситуация сложилась при Петре I. Он привозил из-за границы инженерные и управленческие кадры вовсе не потому, что своих не было. Свои, как правило, служить ему не хотели. Это ведь люди не рядовые. Они должны были понимать, что происходило вокруг.
Лучшее доказательство этому, так называемые, мастера-самородки, которых в 18 веке много можно назвать. Например:
«В 1718 г. крестьянин из подмосковного села Покровское Ефим Прокопьевич Никонов, работавший плотником на казённой верфи, в челобитной Петру I писал, что берётся сделать судно, которое может идти в воде "потаённо" и подходить к вражеским кораблям "под самое дно", а также "из снаряду разбивать корабли". Петр I оценил предложение и приказал, "таясь от чужого глазу", приступить к работе, а Адмиралтейств-коллегий произвести Никонова в "мастера потаённых судов". Вначале была построена модель, которая успешно держалась на плаву, погружалась и двигалась под водой. В августе 1720 г. в Петербурге на Галерном дворе тайно, без лишней огласки была заложена первая в мире подводная лодка… Оригинальная система погружения представляла собой несколько оловянных пластин с множеством капиллярных отверстий, которые монтировались в днищевой части лодки. При всплытии вода, принятая в специальную цистерну через отверстия в пластинах, удалялась за борт с помощью поршневой помпы. Сначала Никонов предполагал вооружить лодку орудиями, но затем решил установить шлюзовую камеру, через которую при нахождении корабля в подводном положении мог выходить водолаз, одетый в скафандр (разработанный самим изобретателем), и с помощью инструментов разрушать днище вражеского корабля. Позднее Никонов довооружил лодку "огненными медными трубами", сведений о принципе действия которых до нас не дошло…»
Хорош крестьянин – и с помпами на ты, и с водолазной техникой. А если надо, так нате вам и огненные медные трубы. Видно, он эти специфические знания на посевной приобрёл. На самом деле, Никонов – из той самой параллельной культурно-инженерной элиты, которая в петровских академиях не училась. Не учился заморским наукам и знаменитый Левша, но это не значит, что он не учился вообще. Уверен, что некая преемственность знаний сохранялась.
И здесь следует отметить, какова была архитектурная традиция наших мастеров до конца 15 века. Крепости на Руси строили в основном каменные. Кирпич был хорошо известен и более доступен, ведь глина, в отличие от камня, есть везде. Однако, он менее надёжен по части влаги и мороза, поэтому и применялся в менее ответственных строениях. Даже когда мода на итальянскую дешёвую кирпичную технологию в 16 веке возобладала, наши строители всё равно предпочитали облицовывать белым камнем цоколь стен и башен на высоту 1-1,5 метра. Это было намного дороже, но оправдывало себя в условиях суровых снежных зим, и влажной почвы. То есть, ничему особенно новому иностранцы нас не научили. В основном, внедрили технологии эконом класса.
Это поясняет саму интонацию выражения «Москва белокаменная». Речь опять не о красоте, во всяком случае, не только о ней. Интонация эта уважительная, ведь строения из камня, обычно, дорогие и более долговечные. И поэтому кирпичные строения у нас достаточно часто белили. Во-первых, это действительно радует глаз, а во-вторых выглядит более похожим на камень (выглядит более ценно), и разумеется, в некоторой степени защищает кладку от разрушения. Не избежал этого и Московский Кремль:
«В докладной записке, поданной 7 июля 1680 г. на имя царя, сказано, что укрепления Кремля "не белены", а Спасские ворота "прописаны были черленью и белилом в кирпичь" (Бартенев СП. Указ. соч. Т. 1. С. 57). В записке спрашивалось: выбелить стены Кремля, оставить их как есть или расписать "в кирпич" как Спасские ворота? Царь повелел выбелить Кремль известью… Со временем кирпично-каменные крепости стали белить, и их отличие от итальянской фортификации стало ещё разительнее. Первое явное указание на побелку всех стен Московского Кремля относится к 1680 году, хотя отдельные его части, очевидно, начали белить ещё раньше. С 1680 года до начала XX века стены Кремля и Китай-города были покрыты побелкой. Отсюда и название Москвы – Белокаменная…» (Военно-исторический журнал, № 5, Май 2009, C. 46-51).
Выводы
Если бы современные реставраторы хотели восстановить именно тот старый образ Кремля, им стоило бы его выбелить и покрыть стены кровлей. Такой он был бы мне милее. Но нам предлагается для почитания некий сплав псевдодревности с наследием иудейского режима (красный кирпич). Причём, трудно сказать, что в этом образе преобладает. Понятно, что в попытке вскрыть эту иллюзию, многим может видеться угроза патриотизму. Но вопрос в качестве и ценности такого чувства. Этот искусственно созданный, неосмысленный порыв народных масс, более похож на религию. Чего стоит эта игра с живыми людьми? Патриотизм, любовь к своей Родине могут и должны быть осмысленными.
Алексей Артемьев, Ижевск
