История Руси тесно связана с именами таких известных военачальников, как, Святослав Игоревич, Александр Невский, Дмитрий Донской и многих других князей. Кто-то из них оборонялся, кто-то вел успешные военные операции. Но их объединяет одно: они сражались не за свои интересы, а за Родину, беспокоились за ее будущее, старались дать Отчизне только самое лучшее, использовали опыт предков. Именно поэтому эта тема в наши дни актуальна, так как в наши дни влияние космополитизма достигло очень высокой точки. Вспомним для начала 17- 19 века, когда российское дворянство говорило слишком много слов на французском - в те времена это считалось признаком знатности.
Приведу нынешний пример пагубного влияния космополитизма - он усилился до того, что в стране, победившей фашизм, появилось немало так называемых «скинхедов».
Возникли эти группировки, скорее всего, при участии богатых личностей с Запада, которые таким способом ослабляют чужую страну, т.к. боятся её. А скинхеды не знают прошлого своей Родины, и поэтому легко поддаются чужой идеологии. Цель этой работы - рассказать о великих полководцах Руси, которых в её истории немало. Задачи: рассмотреть внешнюю политику князей, их характеры и способности.
Князь Олег начал объединение Руси, присоединив несколько племён, некоторые из которых были враждебными, захватил Киев и взял с византийцев огромную дань. Князь Святослав продолжил объединение Руси, разбил опасных соседей, подрывавших её еще слабую экономику, а также сильно поднял авторитет государства, да так, что могучая Византия стала срочно искать способы устранения опасного противника. И, к сожалению, нашла, хотя некоторые историки полагают, что засада на Святослава - это, возможно, инициатива печенегов.
Владимир ввёл христианство на Руси, удачно воевал с поляками. В.Н. Татищев в своей «Истории Российской», опираясь на неизвестные летописные источники, утверждал, что Владимир прочил Борису великое княжение, но, к сожалению, этому не суждено было сбыться; Появилась система оповещения о приближении врагов.
Ярослав Мудрый проявил себя не только как великий государственный деятель, но и как хороший воевода - он отбил нашествие печенегов в 1036 году, после которого те так и не смогли оправиться, и мирным путём прекратил междоусобицу.
Прошло 200 лет. В 1240 году (силы просто были неравны) пал центр Древней Руси - Киев. Жители бились храбро, особенно прославился воевода Дмитр, которого за доблесть Батый оставил в живых, хотя и изрядно израненного. Князь же Михаил незадолго до осады сбежал из города. Когда стены у восточных Лядских ворот разрушили, ордынцы ворвались в город, начали учинять расправу. Но киевляне всё равно не сдавались, и защищались ещё целый день. Остатки войск и жителей собрались в Десятинной церкви, своды которой не выдержали такого количества людей, и рухнули; А все началось с разгромного поражения на реке Калке в 1223 году, в основном, из-за безумной глупости киевского князя Мстислава, который, разбив лагерь на холме, не участвовал в сражении. Еще был шанс спасения в 37-ом, возможно, даже в 38-ом (Батый увёл свои обескровленные тумены к низовьям Волги), но сепаратизм князей оказался сильнее патриотизма.
Страшный урок Калки русские князья не усвоили, и с 1237 года, с Рязани, начинается победный марш монгольского хана Батыя, который с каждым днем захватывал все новые и новые города, и в итоге оставил почти всю Русь в руинах. Вызывает восхищение сказание о рязанском вельможе Евпатии Коловрате. Он, вернувшись из Чернигова, увидел родные земли разорёнными. Обуяла его ярость, собрал он полк из 1700 смельчаков, и нагнал ордынцев на суздальской земле. Бесстрашно налетели отряды Евпатия на врагов, задали жару ордынцам, но все погибли. Военачальники Батыя были удивлены их отваге.
Интересен тот факт, что некоторые неприметные городки изрядно потрепали нервы монголам (Козельск - «злой город», оборонялся целых семь недель. После его захвата разъярённые монголы вырезали абсолютно всех жителей, включая младенцев; Смоленск и Холм сумели отбить атаку ордынских отрядов. Каменец оказался им также не по зубам. Интересный вопрос: или монголов, осаждающих эти крепости, было мало: к примеру, у одного из туменов было задание захватить город. Встретив ожесточённое сопротивление этих крепостей, они уходили, так как последние являлись не столь важными стратегическими точками, и тратить силы на них не было выгодно. Или же всё-таки защитные сооружения города были построены мудрыми инженерами, которые предусмотрели все нюансы возможной осады (Микенские цитадели 16-15-х веков до н.э.).
Так получается, у Киева, как у столицы (хотя уже формальной) Руси, шансов на отражение ордынцев было гораздо больше, чем у Козельска, например. Возможно, Киев не готовился к крупной осаде, и сделанные наскоро укрепления на ход сражения не повлияли.
Так или иначе, в итоге большая часть Руси была разгромлена. Миссия по восстановлению былого могущества Руси досталась вначале Александру Ярославичу, в отличие от многих других понимавшего, что сейчас с Ордой биться уже поздно - нужно было об этом думать значительно раньше! Сейчас же надо постепенно, не препятствуя ордынцам, накапливать силы для будущего реванша. Современники Невского - летописцы, восхваляли его в своём житие как защитника земель. Церковь причислила его к лику «благоверных святых». Н.И Костомаров в «Русской истории в жизнеописаниях её главнейших деятелей» отводит ему роль человека, разрешившего трудную задачу - «поставить Русь по возможности в такие отношения к разным врагам, при котором она могла удерживать своё существование». И называет его «истинным представителем своего века».
Н.М. Карамзин оценивает политику Невского положительно. Но ошибочно полагает, что Орда помогала Руси, предотвращая междоусобицы.
С.М. Соловьёв в своей «Истории России с древнейших времён» уделил монголо-татарскому игу и его последствиям немного места. Он преуменьшает его последствия в историческом развитии Руси. Невского он рисует как руководителя борьбы с агрессией немецких и шведских феодалов.
Интересен взгляд на историю того периода времени, изложенный в книге Л.Н. Гумилёва «От Руси до России». Он довольно сжато описывает основные события. Основное внимание Гумилёв сосредоточил на заслугах Александра перед русским народом, которые, по видению автора, выражаются в том, что умный и тонкий, сведущий и образованный, и вместе с тем никем, даже родными братьями, не понятый князь «осознал масштабы католической угрозы и сумел противопоставить ей союз Руси и монголов».
Существует также точка зрения Пашуто В.Т., который называет позицию Невского антирусской. Одновременно, этот исследователь выступает и против статьи Г.В. Вернадского «Два подвига Александра Невского», написанной в 1925 году, называя её мракобесием. Пашуто считает, что Невский должен был воевать с монголами, а не подчиняться им. Некоторые историки считают Невского даже трусом и предателем, но разве трус и предатель, понимая итог своей последней поездки в Орду (разделит участь отца, Ярослава Всеволодовича, которого отравили) не сбежал бы куда-нибудь за границу? Он пожертвовал собой ради спасения Руси от новых карательных экспедиций; Приводится и коротенькая цитата Карла Маркса: «…прохвосты были окончательно отброшены от русской границы».
Результаты политики Невского, возможно, сыграли наиважнейшую роль в Куликовской битве 1380 года, в которой участвовал следующий наш герой - Дмитрий Донской. Он перенял опыт своего предка (который, использовал Чингисхан), и использовал его против самих монголов: «их копье обернулось против них же».
Исторический сайт Багира - тайны истории, загадки мироздания. Загадки великих империй и древних цивилизаций, судьбы исчезнувших сокровищ и биографии людей изменивших мир, секреты спецслужб. История войн, загадки сражений и боёв, разведывательные операции прошлого и настоящего. Мировые традиции, современная жизнь России, загадки СССР, главные направления культуры и другие связанные темы - всё то о чём молчит официальная история.
Изучайте тайны истории - это интересно…
Сейчас читают
В середине XX века Юго-Восточная Азия, словно корабль, сорвавшийся с якоря, стремительно понеслась навстречу коммунизму. Поощряемые Китаем и СССР, - Вьетнам, Лаос, Филиппины, Камбоджа - вдруг обрели в Марксе и Ленине новых богов. В авангарде этого коммунистического отряда бодро шагала КПИ - одна из самых многочисленных партий, которую возглавлял товарищ Дипа Айдит…
Мир спорта - это арена ожесточённой борьбы, схватка воль и амбиций. И иногда свою правоту не удаётся защитить в пределах спортивной площадки. Так произошло в мае 1972 года, когда в финале Кубка обладателей кубков (нынешняя Лига Европы) встретились два футбольных гранда - шотландский «Глазго Рейнджерс» и московское «Динамо»…
В США, согласно первой поправке к конституции, церковь и государство разделены. То есть как таковая государственная религия в Америке отсутствует. Но это не мешает большинству американцев считать себя верующими людьми. Благо выбор, во что верить и в кого записываться - в католики, мормоны, адвентисты седьмого дня, - у них огромный: духовных общин самого разного толка в США просто не счесть. Неслучайно иные проповедники там популярнее голливудских звёзд. И часто вполне заслуженно. Взять, например, Кэтрин Кульман: на её проповеди собирались целые стадионы! А всё потому, что во время выступлений Кэтрин происходили самые настоящие чудеса: слепые прозревали, а парализованные начинали ходить…
Известно, что проститутки считаются представительницами «древнейшей профессии», но ни в одном историческом источнике не указано, когда же именно возникло это ремесло, при каких условиях, какими потребностями общества оно вызывалось.
Идеи конструктора Ростислава Алексеева намного опередили своё время. Не все задумки воплотились в жизнь, но его экранопланы, корабли на подводных крыльях, суда на воздушной подушке, без сомнения, открыли новую эпоху в истории кораблестроения.
«Лишить народ человека, которого он прославляет как величайшего из своих сынов, - не из тех поступков, на которые решаешься с лёгким сердцем, особенно если сам принадлежишь к этому народу. Никакие соображения, однако, не заставили бы меня отказаться от истины в пользу так называемых национальных интересов». Зигмунд Фрейд.
Глухой ночью 12 июня 1937 года в здании Военной коллегии Верховного суда СССР были приведены в исполнение смертные приговоры Ионе Якиру, ИеронимуУборевичу, командарму 2-го ранга Августу Корку, комкорам Роберту Эйдеману, Витовту Путне, Борису Фельдману и Виталию Примакову. Но главным в этом «расстрельном списке» был маршал Советского Союза Михаил Тухачевский.
История многочисленных покушений на Гитлера интересна и сама по себе. Но одно из таковых - причём без желания ликвидировать фюрера, а с намерением «всего лишь» изменить его половую ориентацию - безусловно, не просто интересно, но сенсационно. Благодаря рассекречиванию очередной информационной «глыбы» из архивов британской разведки исследователи получили доступ к уникальным документам, из которых следует: джеймсы бонды вполне серьёзно планировали сделать из фюрера… женщину. Цель операции, фигурирующей в секретных архивах под кодовым названием «Паула», была - в отличие от средств её достижения - чрезвычайно проста: снизить агрессивность Гитлера и превратить его в эдакого меланхоличного, мечтательного придурка, который, возможно, станет больше уделять внимания вязанию на спицах, нежели разработке людоедских планов, стоящих жизни миллионам людей.
Полководцы Древней Руси Мстислав Тмутараканский Владимир Мономах Мстислав Удатный Даниил Галицкий
Мстислав Владимирович Тмутараканский
На X - первую половину XI в. пришелся героический период древнерусской истории. Это было время становления и расцвета Киевской Руси. При Владимире I (980 - 1015), прозванном в былинах Красным Солнышком и Ласковым князем, все земли, заселенные восточнославянскими племенами, оказались под рукой великого князя киевского. Одновременно шел процесс слияния конгломерата восточнославянских племен и ассимилированного славянами финно-угорского, летто-литовского, северо-иранского и прочего населения Восточно-Европейской равнины и Среднего Поднепровья. Принятие при Владимире христианства в 988 г. очень способствовало сплочению народа вокруг новой веры и складыванию особой древнерусской духовной культуры.
Сын Владимира Ярослав, позванный летописцами Мудрым, в годы своего великого княжения (1016–1054) расширил границы Руси, покровительствовал распространению грамотности и книжности, заложил основу письменного законодательства.
Русь в XI веке (1015–1113 гг.)
Владимир и Ярослав были столь яркими правителями, что на их фоне теряются другие древнерусские князья - их современники. Между тем среди последних тоже было немало талантливых людей, храбрых и успешных полководцев, наделенных личной харизмой. Одним из таких князей являлся Мстислав Тмутараканский. О жизни и деятельности Мстислава есть отрывочные сообщения русских летописей и других источников. Этот материал не позволяет полностью реконструировать биографию князя, но мы можем рассказать о наиболее заметных, а потому и запомнившихся летописцам деяниях князя.
Сражения и победы
Легендарный древнерусский полководец X–XI веков, удостоенный прозвищ Храбрый и Удалой. Князь Мстислав Владимирович Тмутараканский напоминал своего деда Святослава Игоревича - боевого вождя времен военной демократии и великого переселения народов. Всегда в седле, всегда в погоне за военными победами, славой и добычей.
Происхождение Мстислава
Мстислав был сыном Владимира I от полоцкой княжны Рогнеды. (Подругой версии, его матерью была «чехиня»). Год его появления на свет неизвестен. Историки чаще всего предполагают 983-й и считают Мстислава третьим сыном Рогнеды. Его старшими родными братьями были Изяслав (впоследствии полоцкий князь, родоначальник местной династии Рюриковичей - Рогволожьих внуков) и Ярослав (в конце жизни отца - князь новгородский). Впрочем, встречается в исторической литературе мнение и о том, что Мстислав был старше Ярослава.
Дедом Мстислава по отцу был знаменитый князь-воитель Святослав (годы великого княжения в Киеве - 945 - 972). Прабабкой по отцу являлась известная своей мудростью княгиня Ольга. Дедом по матери Мстислав имел самостоятельного полоцкого правителя Рогволода, который, очевидно, происходил из тех мужей Рюрика, которых, по сообщению «Повести временных лет», тот «сажал» по славянским городам. Рогволод и его дочь Рогнеда, скорее всего, были варяжского (скандинавского) рода.
Кроме родных братьев, у Мстислава имелось еще и 9 сводных братьев, ведь Владимир до своего крещения обладал 8 женами и бесчисленным «штатом» наложниц. Большинство восточнославянских племен до принятия христианства предпочитали многоженство, и обширный гарем был статусной вещью, которая подчеркивала величие и богатство монарха.
Монеты Тмутараканского княжества
При Владимире постепенно ушли в прошлое местные князья, подручные великому князю киевскому. В различных волостях вместо них от имени великого князя стали править наместники. Вначале это были «мужи» (бояре), представители старшей княжеской дружины. Однако Владимир рано начал сажать наместниками своих многочисленных сыновей. Большинство из них стало князьями-наместниками еще в детском возрасте. Конечно, им помогали править «кормильцы», бояре-воспитатели и советники. Так с юных лет Рюриковичи приучались нести свою княжескую ношу.
Мстислав и Тмутараканское княжество
Неизвестно, когда Мстислав стал князем-наместником Тмутараканского княжества на Таманском полуострове между Азовским и Черным морями. Часть историков считает, что произошло это около 987 - 988 гг., когда князю было 4–5 лет от роду. В летописях имя Мстислава прочно ассоциируется с Тмутараканью, что свидетельствует о долгом пребывании князя в этом автономном владении Руси. Другие исследователи начинают тмутараканский период жизни князя с 990 - 1010 гг.
Здесь, в Тмутаракани, князь завел семью. Известно имя его супруги - Мария, скорее всего, она была из местного знатного аланского рода. Кроме приставки «Тмутараканский», Мстислав приобрел зафиксированные в источниках и другие прозвания - Храбрый и Удалой. Он вообще был во многом похож на своего деда Святослава Игоревича. Военные походы, битвы и личные поединки составляли страсть князя. Как и Святослав, Мстислав Тмутараканский часто напоминал не столько князя эпохи развития древнерусской государственности, сколько боевого вождя времен военной демократии и великого переселения народов, который всегда в седле - в погоне за военными победами, славой и добычей. Легенды о тех седых временах рисовали идеального князя-вождя еще и великодушным. Мстислав, воспитанный в их атмосфере, явно стремился быть таким. Последнее уже редко встречалось у монархов XI в., хотя отчасти великодушие было не чуждо отцу Мстислава - Ласковому князю Владимиру.
В историю Мстислав Тмутараканский вошел не государственными свершениями, а военными подвигами.
Однако прежде чем повествовать о них, мы объясним, что представляло из себя Тмутараканское княжество к началу правления там Мстислава Владимировича.
Располагалось оно на Таманском полуострове, вблизи двух морей - Черного и Азовского и соединяющего их Керченского пролива.
В глубокой древности здесь жили скифы. В античное время Тамань входила в Боспорское царство, население которого, помимо скифов, составляли их родственники по северо-иранской семье народов - сарматы, а также греки, евреи и некоторые другие этносы. Город Таматарха на Тамани, который русские впоследствии именовали Тмутараканью, был основан как греческая колония. В ходе великого переселения народов в IV в. н. э. здесь появились тюрки-гунны.
Чуть позже их сменили тюрки-булгары. Тамань была даже центром Великой Булгарии. Но это государство распалось под ударами тюрок-хазар, и с VII в. власть над Таманью перешла к ним. Хазары создали в Прикаспийских и в Причерноморских степях свое государство - Хазарский каганат. Хотя хазары были кочевниками, каганат процветал благодаря обслуживанию международной транзитной торговли, что шла через его владение.
Раскопки на месте Тмутаракани, недалеко от современной станицы Тамань
Поэтому огромное влияние в нем получили знатоки торговли - еврейские купцы. От них каган и вся хазарская элита переняли иудаизм, рядовые хазары остались язычниками. Каганат являлся торговым конкурентом Ромейской империи (Византии) и арабов, вел с ними войны. С востока на Хазарию давили первобытные тюркские кочевники печенеги. С VII в. делала попытки освободиться от хазарской зависимости и Булгария, расположенная на Средней Волге. Все это подрывало силы каганата, а последний удар нанес ему киевский князь Святослав Игоревич.
...Рецензенты - доктор исторических наук А. Кузьмин, кандидат исторических наук О. Рапов
Вадим Каргалов
Святослав
Часть первая
Ольга, княгиня Киевская
1
Хвойные леса - хмурые, сумрачно-зеленые, переходящие чащобами в черноту, дремучие, немеренные, почти не тронутые топором смерда-землепашца, застывшие в извечном суровом покое.
Неколебимые, одетые седыми мхами камни-валуны.
Бездонные топи, покрытые болотной ржавчиной, с обманчиво-веселыми зелеными травяными окнами, скрывающими коварные трясины.
Серо-голубые, отливающие студеным серебром, плоские чаши озер.
Сабельные изгибы широких и неторопливых рек.
Цепи песчаных дюн, выбеленных солнцем, врезались в лохматое тело леса и тонули в нем, не в силах преодолеть необозримую толщу.
Равнодушно-безмятежное северное небо, синее и бездонное летом, свинцово-тяжелое зимой…
Это причудливое смешение мрачного черно-зеленого, призрачного серо-голубого и нарядного песчано-желтого цветов, это небо - то немыслимо высокое и недоступное, то будто упавшее на колючую щетину ельников, это странное сосуществование покойной неподвижности лесной чащи и вечной торопливости морских ветров, вое это, вместе взятое, - Псковская земля, исконно русское владение.
Облик людей всегда напоминает облик земли, родившей и взрастившей их, потому что люди - дети земли, плоть от плоти ее. Серые и голубые глаза псковичей будто вобрали в себя прозрачный холод северного неба, светлые волосы напоминали о белизне песчаных дюн, а суровый и спокойный нрав был под стать вековой неизменяемости и непоколебимости лесов и гранита. Было в людях Псковской земли что-то упруго-сильное, надежное, несгибаемое, за что их боялись враги и ценили друзья. Побратиму из Пскова верили, как самому себе: не поддастся стыдной слабости, не слукавит по малодушию, не предаст. Взять за себя жену-псковитянку почиталось на Руси за великое счастье: такой женой дом крепок.
Добрая слава шла о псковичах по соседним землям, и они гордились своей славой и ревниво оберегали.
Наверно, именно поэтому мало кто удивился во Пскове, когда послы могучего киевского князя, знатный муж Асмуд и бояре, приехали в город за невестой для своего господина. Удивительным показалось другое - выбор княжеской невесты.
Щедра Псковская земля на невест-красавиц, дочерей старцев градских, нарочитой чади, старейшин и иных лепших людей, и каждый был бы рад породниться с князем. Но послы, перебрав многих, остановились почему-то на отроковице Ольге, которая даже заневеститься еще не успела: исполнилось Ольге в ту весну лишь десять лет. Кажется, ничего в ней не было примечательного: тоненькая, как ивовый прутик; косы белые, будто солнцем выжженные; на круглом лице - веснушки, словно кто ржавчиной брызнул. Разве что глаза были у Ольги необыкновенные: большие, глубокие, синие-синие, как небо в августе. Но кто за одни глаза невесту выбирает?
Отец же Ольгин был человеком простым, незаметным, выше десятника в городовом ополчении не поднимался, великих подвигов не совершал, и по имени его знали лишь родичи, друзья-приятели да соседи по Гончарной улице. А вот поди ж ты как поднялся!
Качали головами люди в Пскове, недоумевали. Завистники шептались, что тут, мол, дело нечисто. Не иначе - ворожба. Отвели-де глаза княжескому послу родичи этой Ольги, заговорами опутали. Недаром слухи ходили, будто Ольгина мать с волхвами зналась, да и померла она как-то не по-людски: сгорела от молнии в тот год, когда звезда хвостатая на небе летала, пророча бедствия…
Но все-таки было, наверное, в девочке по имени Ольга что-то такое, что выделило ее из других псковских невест, что уязвило неприступное сердце княжеского мужа Асмуда. Не застыдилась Ольга, подобно другим девушкам, когда посол пришел на ее небогатый двор, не закрыла ладонью пылающие щеки, не потупила глаза. Прямо, твердо встретила оценивающий взгляд Асмуда. И вздрогнул княжеский муж, будто облитый ледяной водой, без колебаний подал Ольге заветное ожерелье, горевшее камнями-самоцветами. Видно, не любвеобильную и мягкую подругу искал посол для князя, но повелительницу, способную встать рядом с ним и с великими делами его. Искал и нашел в псковской девочке Ольге, недрогнувшей рукой возложившей на себя ожерелье княгини.
Но видели все это немногие - сам посол, его свита да Ольгины родичи, а потому недоумевали люди во Пскове…
Потом псковичи увидели Ольгу уже в пышном одеянии княжеской невесты: в длинном, до пят нижнем платье из красной паволоки, перепоясанном золотым поясом, а поверх было еще одно платье, из фиолетового аксамита. Ольга, окруженная боярами в высоких шапках и дружинниками в кольчугах светлого железа, спускалась от воротной башни Крома к ладьям.
Пышное одеяние лежало на плечах Ольги ловко, привычно, словно она носила его с младенчества; вышитые на аксамите головы львов и хищных птиц угрожающе шевелились. Ольга не шла, а будто плыла над дорогой, и в облике се было величие. Лицо окаменело, застывшие синие глаза смотрели поверх толпы куда-то вдаль, за реку Великую, где висело над лесами багровое солнце. Ольга словно не замечала ни множества людей, шумно приветствовавших избранницу князя, ни расцвеченных праздничными стягами ладей. И не о ворожбе или заговоре шептались теперь псковичи, но о воле богов…
О чем думала сама Ольга в эти торжественные минуты? Да и думала ли вообще о чем-нибудь? Может, она просто отдалась могучему потоку, который поднял ее и понес навстречу багровому-солнцу?
Под ногами мягко качнулись доски палубы.
Последний раз взвыли, раздирая уши, медные трубы славного города Пскова.
Затрубил в рожок седобородый кормчий. Весла вспенили мутную полую воду реки Великой.
Асмуд осторожно тронул девочку за локоть, подсказал:
Поклонись граду и людям. Поклонись.
Ольга трижды склонилась в глубоком поклоне.
Толпа на берегу благодарно загудела.
Прощай, Псков!
Сильный порыв ветра развернул кормовой стяг. Волнующаяся полоса красного шелка закрыла от взгляда Ольги удаляющийся город, окрасила все в багрянец и золото.
Вадим Каргалов, Андрей Сахаров
Полководцы Древней Руси
Рецензенты - доктор исторических наук А. Кузьмин, кандидат исторических наук О. Рапов
Вадим Каргалов
Святослав
Часть первая
Ольга, княгиня Киевская
Хвойные леса - хмурые, сумрачно-зеленые, переходящие чащобами в черноту, дремучие, немеренные, почти не тронутые топором смерда-землепашца, застывшие в извечном суровом покое.
Неколебимые, одетые седыми мхами камни-валуны.
Бездонные топи, покрытые болотной ржавчиной, с обманчиво-веселыми зелеными травяными окнами, скрывающими коварные трясины.
Серо-голубые, отливающие студеным серебром, плоские чаши озер.
Сабельные изгибы широких и неторопливых рек.
Цепи песчаных дюн, выбеленных солнцем, врезались в лохматое тело леса и тонули в нем, не в силах преодолеть необозримую толщу.
Равнодушно-безмятежное северное небо, синее и бездонное летом, свинцово-тяжелое зимой…
Это причудливое смешение мрачного черно-зеленого, призрачного серо-голубого и нарядного песчано-желтого цветов, это небо - то немыслимо высокое и недоступное, то будто упавшее на колючую щетину ельников, это странное сосуществование покойной неподвижности лесной чащи и вечной торопливости морских ветров, вое это, вместе взятое, - Псковская земля, исконно русское владение.
Облик людей всегда напоминает облик земли, родившей и взрастившей их, потому что люди - дети земли, плоть от плоти ее. Серые и голубые глаза псковичей будто вобрали в себя прозрачный холод северного неба, светлые волосы напоминали о белизне песчаных дюн, а суровый и спокойный нрав был под стать вековой неизменяемости и непоколебимости лесов и гранита. Было в людях Псковской земли что-то упруго-сильное, надежное, несгибаемое, за что их боялись враги и ценили друзья. Побратиму из Пскова верили, как самому себе: не поддастся стыдной слабости, не слукавит по малодушию, не предаст. Взять за себя жену-псковитянку почиталось на Руси за великое счастье: такой женой дом крепок.
Добрая слава шла о псковичах по соседним землям, и они гордились своей славой и ревниво оберегали.
Наверно, именно поэтому мало кто удивился во Пскове, когда послы могучего киевского князя, знатный муж Асмуд и бояре, приехали в город за невестой для своего господина. Удивительным показалось другое - выбор княжеской невесты.
Щедра Псковская земля на невест-красавиц, дочерей старцев градских, нарочитой чади, старейшин и иных лепших людей, и каждый был бы рад породниться с князем. Но послы, перебрав многих, остановились почему-то на отроковице Ольге, которая даже заневеститься еще не успела: исполнилось Ольге в ту весну лишь десять лет. Кажется, ничего в ней не было примечательного: тоненькая, как ивовый прутик; косы белые, будто солнцем выжженные; на круглом лице - веснушки, словно кто ржавчиной брызнул. Разве что глаза были у Ольги необыкновенные: большие, глубокие, синие-синие, как небо в августе. Но кто за одни глаза невесту выбирает?
Отец же Ольгин был человеком простым, незаметным, выше десятника в городовом ополчении не поднимался, великих подвигов не совершал, и по имени его знали лишь родичи, друзья-приятели да соседи по Гончарной улице. А вот поди ж ты как поднялся!
Качали головами люди в Пскове, недоумевали. Завистники шептались, что тут, мол, дело нечисто. Не иначе - ворожба. Отвели-де глаза княжескому послу родичи этой Ольги, заговорами опутали. Недаром слухи ходили, будто Ольгина мать с волхвами зналась, да и померла она как-то не по-людски: сгорела от молнии в тот год, когда звезда хвостатая на небе летала, пророча бедствия…
Но все-таки было, наверное, в девочке по имени Ольга что-то такое, что выделило ее из других псковских невест, что уязвило неприступное сердце княжеского мужа Асмуда. Не застыдилась Ольга, подобно другим девушкам, когда посол пришел на ее небогатый двор, не закрыла ладонью пылающие щеки, не потупила глаза. Прямо, твердо встретила оценивающий взгляд Асмуда. И вздрогнул княжеский муж, будто облитый ледяной водой, без колебаний подал Ольге заветное ожерелье, горевшее камнями-самоцветами. Видно, не любвеобильную и мягкую подругу искал посол для князя, но повелительницу, способную встать рядом с ним и с великими делами его. Искал и нашел в псковской девочке Ольге, недрогнувшей рукой возложившей на себя ожерелье княгини.
Но видели все это немногие - сам посол, его свита да Ольгины родичи, а потому недоумевали люди во Пскове…
Потом псковичи увидели Ольгу уже в пышном одеянии княжеской невесты: в длинном, до пят нижнем платье из красной паволоки, перепоясанном золотым поясом, а поверх было еще одно платье, из фиолетового аксамита. Ольга, окруженная боярами в высоких шапках и дружинниками в кольчугах светлого железа, спускалась от воротной башни Крома к ладьям.
Пышное одеяние лежало на плечах Ольги ловко, привычно, словно она носила его с младенчества; вышитые на аксамите головы львов и хищных птиц угрожающе шевелились. Ольга не шла, а будто плыла над дорогой, и в облике се было величие. Лицо окаменело, застывшие синие глаза смотрели поверх толпы куда-то вдаль, за реку Великую, где висело над лесами багровое солнце. Ольга словно не замечала ни множества людей, шумно приветствовавших избранницу князя, ни расцвеченных праздничными стягами ладей. И не о ворожбе или заговоре шептались теперь псковичи, но о воле богов…
О чем думала сама Ольга в эти торжественные минуты? Да и думала ли вообще о чем-нибудь? Может, она просто отдалась могучему потоку, который поднял ее и понес навстречу багровому-солнцу?
Под ногами мягко качнулись доски палубы.
Последний раз взвыли, раздирая уши, медные трубы славного города Пскова.
Затрубил в рожок седобородый кормчий. Весла вспенили мутную полую воду реки Великой.
Асмуд осторожно тронул девочку за локоть, подсказал:
Поклонись граду и людям. Поклонись.
Ольга трижды склонилась в глубоком поклоне.
Толпа на берегу благодарно загудела.
Прощай, Псков!
Сильный порыв ветра развернул кормовой стяг. Волнующаяся полоса красного шелка закрыла от взгляда Ольги удаляющийся город, окрасила все в багрянец и золото.
