Собрались!..
Деревня в 10 с небольшим километрах от городка Павлово-на-Оке, когда-то названная по своей специальности — «щепать» некондиционную древесину на сосновую дрань — теперь известна в округе исключительно как место, где построил свою усадьбу Никита Михалков. Самый титулованный и, возможно, самый богатый российский кинематографист вот уже несколько лет как обосновался на своеобразном полуострове среди окских стариц и излучин. Из Щепачихи, пока еще многолюдной, но на глазах угасающей деревни с пустыми прилавками сельпо, на усадьбу ведет ровнейшая асфальтовая дорога. Она однополосная — две машины на ней уже не разъедутся. Ну да посторонних туда не пускают — посреди болот (проверено практикой) любого постороннего встретят и вежливо выпроводят восвояси. А у фотографа и вовсе отнимут флешку — так, на всякий случай.
И не говорите, что вас не предупреждали: перед въездом на почти «баскервилльские» болота имеется списанный с американского, но написанный по-русски плакат: «Проход запрещён. Частные владения». Некоторые из местных жителей, впрочем, знают альтернативный маршрут — для него нужна лодка и очень много смелости. Охранники, которых у Никиты Сергеевича несколько десятков, вооружены, по словам щепачихинцев, «50-зарядными» карабинами и шутить не любят. Так что, если вас к Михалкову не приглашали, с ровной асфальтовой дороги приходится поворачивать назад — к деревне, где асфальт кончается и начинается традиционное для весенней России «минное поле».
Тем интереснее, что и внутри — на великолепной, рубленой в этническом стиле усадьбе с многочисленными службами, — и снаружи, в рабочем поселке Тумботине и еще нескольких ближайших деревнях — дела обстоят достаточно позитивно. Жизнь идет, люди работают, самого «барина» очень даже уважают. Вот только гадюки, знаете ли…
Затея сельской остроты
В деревне ходит такой анекдот, будто для охраны своих владений Никита Сергеевич выпустил в лес гадюк. «Хорошо, все егеря у Михалкова наши, местные, предупредили, — рассказал „СП“ местный житель, каменщик Андрей. — А то бы точно кого-нибудь покусали. Теперь детей, кто приезжает из города, надо будет оттуда отгонять».
Зачем по границам участка выпустили змей — местные не сомневаются: «чтобы не ходил кто попало». Обижаются на «барина» немногие — в основном, женщины, которым теперь придется беспокоиться за детей и коз, что невзначай могут пострадать от михалковских «боевых гадов». Мужики рассуждают более основательно: если бы у меня была такая же усадьба, я бы тоже так сделал. А то действительно, ходят же всякие! Те из деревенских жителей, что побогаче (в основном это дачники из Нижнего) даже подражают — коттеджи тут попадаются с вывертом, один заделан под английский замок, другой под рубленый терем.
Основной рубеж обороны усадьбы от посторонних — конечно, не гадюки и медянки, а егеря и охранники из местных жителей. «Нет, никаких таджиков, только наши ребята, — говорит Алексей из Тумботина, который, похоже, и сам работает на усадьбе, но не любит обсуждать это с посторонними. — Зимой на снегоходах, сейчас вот на квадроциклах, и еще есть несколько конных, которые помогают на охоте». О мощных и дорогих карабинах охранников говорит весь район (Павлово и округа издавна жили производством оружия и скобяных изделий, так что в железе толк понимают все). Числом их — не больше сотни, но и не пара десятков, а точнее никто не считал.
Зарплату получают — «не хуже, чем мы», говорит каменщик Андрей. В рублях это — около 20 тысяч в месяц, возможно, несколько больше. «Злобность» охраны объясняется просто — жесткой системой штрафов. «Был тут случай недавно, браконьеры отстрелили кабанчика молодого, егерь не уследил. Остался на месяц без зарплаты, кабан как раз столько и стоил». Проникновение посторонних, надо полагать, штрафуется не мягче…
Во вкусе милой старины
Сама по себе усадьба Никиты Михалкова делится на две неравные части. Первая — собственно усадьба с главным домом, гостевыми коттеджами, домовой церковью, конюшней и прочими службами, с пристанью на одной из окских стариц — занимает 115 гектаров, вторая — охотхозяйство «Тёмино», названное в честь сына Никиты Сергеевича — почти в тысячу раз больше. Изначально площадь переданного режиссеру в долговременное пользование хозяйства составляла 37 000 га, потом ее удалось расширить до 140 тысяч гектар.
«Очень хорошо поставил дом, в старинном таком стиле. Рубленый, слышишь! Не сайдинг-шмайдинг, а настоящий рубленый, кто так сейчас сможет!..» — почти восторженно говорят щепачихинские и тумботинские мужики, которые сами себе дома обшивают именно сайдингом, устанавливая стеклопакеты. Так дешевле и проще — не надо возиться с теплоизолящией окон и ежегодно красить дом. Но чисто эстетически — Михалкова и его постройки одобряют практически все, кто их видел. Да и восстановление церкви в Тумботине, в которое «барин» от души вложился — дело, как ни крути, богоугодное. Правда, на вопрос, сколько народа посещает эту церковь вне Рождества и Пасхи — тумботинцы несколько замялись. Немного, видимо.
Сам режиссер много раз говорил, что при постройке своей усадьбы ориентировался на терема удельных князей и бояр допетровской эпохи — и стилизация, судя по всему, вышла даже удачнее, чем недавно построенный «дворец царя Алексея Михайловича» в Коломенском. Причем стилизация получилась не слепо-подражательной, а творческой и адекватной потребностям — рубленый терем не окружили частоколом, здания служб не сгрудили вокруг терема, как это водилось в реальных боярских вотчинах.
Гостевые покои также не интегрировали в основной усадебный дом, как это вообще-то принято в русских усадьбах — а отстроили отдельно (причем самый большой гостевой дом — это настоящая гостиница, по утверждениям бывавших на усадьбе, рассчитанная на 400 — 500 постояльцев). Бывают в гостях у Михалкова «все», как выражается каменщик Андрей — и Путин, и Медведев, и многочисленные актеры, и областное начальство. «Шанцев, например, сюда никогда не ездит — он летает. Потому что с Павлова сюда ехать — надо через паром, да и дорога никудышная. Так он на вертолете».
Основные развлечения в усадьбе — вполне традиционные для крупной аристократии: конный спорт, катания на яхтах, тройках и снегоходах, охота. Правда, охота больше ружейная, чем более аристократическая псовая или соколиная (хотя и такие возможности на усадьбе есть) — в кругу Шереметевых или Юсуповых позапрошлого столетия Михалкова назвали бы «мелкотравчатым»… Но зато с новомодными, как у элитного ОМОНа, вездеходами «Тигр» — патриотичным аналогом «Хаммеров», стоимостью каждый по 5 — 6 млн рублей.
Потихоньку усадебное и охотничье хозяйства начинают и экономически осмысленную деятельность — например, пельмени с фаршем из кабанятины и лосятины идут на стол не только гостям самой усадьбы, но и подаются в ресторане «Русь» — самом высококлассном из трех-четырех ресторанов в Павлове. Они называются «Тёминские» и стоят внушительные по местным меркам 500 рублей за порцию. Количество дичи в михалковских лесах уже стало местной легендой — благо, браконьерствовать почти никто не решается — а это значит, что при желании охотхозяйство можно загрузить элитарными посетителями по полной программе и зарабатывать немалые деньги.
Еще одна доходная, видимо, функция михалковского имения — работать съемочной площадкой для фильмов режиссера. Именно здесь — точнее, рядом с охотхозяйством, в деревне Поляны — снимали большинство сцен выходящей сейчас на экраны «Цитадели» — завершения военной саги о комдиве Котове. Здесь взрывали бутафорские мост и церковь, здесь размещали многочисленную съемочную группу, а жителям деревни за неудобства платили по 2 — 3 тысячи рублей. Надо полагать, близость съемки к собственной усадьбе помогла режиссеру немало сэкономить из заявленного для «Цитадели» бюджета в 50 млн долларов. Да и работать в родных стенах, конечно же, приятнее.
Чего в поместье нет — это сельскохозяйственной составляющей. Это обстоятельство резко разводит михалковскую усадьбу с традиционно русским типом помещичьего хозяйства — почти везде в послепетровской России существовали помещичьи поля, да и допетровские бояре не гнушались землевладением. Охотой и прочими «сугубо аристократическими» видами помысла ограничивались разве что удельные князья домосковского периода — они действительно сельским хозяйством не интересовались и крупнотоварных «агрохолдингов» не организовывали, предпочитая охотиться и брать дань с подвластного населения.
Вотчинник или фаворит
Итак, среди живописных излучин нижней Оки, недалеко от Нижнего Новгорода один из известнейших людей в России построил настоящую барскую усадьбу, заметного размаха даже по меркам царской России. Что интереснее всего, речь идет не только о внешней, но и о функциональной стилизации крупнопоместного землевладения былых времен. А ведь кому-то еще недавно такое казалось невозможным.
«Физиология», то есть функционирование, михалковской усадьбы заслуживает отдельного анализа. Основная функция этого места — быть резиденцией хозяина, местом для отдыха и приема гостей, репрезентовать личность и вкусы Михалкова тем, чье мнение ему интересно. Мнение деревенских жителей и городских обывателей режиссеру естественным образом неинтересно, поэтому от них — от нас — поместье и закрыто.
Именно такой была основная цель и великолепнейших усадеб-дворцов прежней России — резиденций Шереметевых, Юсуповых, Бобринских. Известнейшие из них — Кусково, Останкино, Ярополец, Богородицк — превосходили михалковскую усадьбу размахом.
Другое дело, что крупнейшие вельможи царских времен владели не только резиденциями, но и огромными земельными наделами сельхозназначения, где крепостные или наемные крестьяне производили помещикам, как это назвал бы Маркс, «прибавочный продукт». Как правило, огромные степные поля в Черноземье и Новороссии не имели отношения напрямую к подмосковным или крымским резиденциям князей и графов, но принадлежали тем же лицам и, до известной степени, приносили хозяевам основной доход. У Михалкова такой «работающей» земли — то есть агрохолдингов — нет.
Главный кинематографист государства Российского, однако, пользуется другим, не менее традиционным для русской (и, в целом, европейской, постсредневековой эпохи) знати источником благосостояния: близостью к власти. Никита Михалков — это вряд ли оспоримо — придворный аристократ, причем потомственный и успешный по наивысшей мерке. Практически во все времена (как минимум с эпохи Иоанна Грозного) родовитые и успешные при дворе сановники жили на куда более широкую ногу, чем это им позволяли доходы с собственного хозяйства — и «кассовый разрыв» во все времена ликвидировался пожалованиями «с царского плеча». Деньгами, землей, крепостными — общеизвестны истории екатерининских фаворитов Орловых и Потемкина, которые тратили больше, чем кто-либо в России мог представить, но получали в подарок от короны несравнимо больше.
Напротив, сколь угодно родовитые бояре и дворяне, лишенные здесь и сейчас высочайшей милости и «обойденные» при дворе, в течение пары десятилетий обескровливались, переходили в разряд «обедневших», выбывали из великосветской «ярмарки тщеславия»…
Нет, успешное усадебное хозяйство в России возможно (и тогда, и сейчас) — по формуле «вишню сушили и возами отправляли в Москву». Но образцы такого успешного землевладения в формате именно усадьбы демонстрировали не крупнейшие вельможи, а скорее крепкие и родовитые «середняки». Таковы были, скажем, успешные землевладельцы Лев Толстой, Афанасий Фет и Николай Некрасов. Интересно, что, как писала «СП», в Ясной Поляне усадебная жизнь и экономика практически восстановлены , и с хозяйственной точки зрения усадьба Толстого куда более самостоятельна, автономна и живуча без «придворной» поддержки, чем резиденция Михалкова.
А вот что будет с усадьбой главы Союза кинематографистов в случае его неожиданной опалы — ну, скажем, если «наверху» решат коренным образом поменять стилистику с «имперской» на «антиимперскую» — не слишком понятно. Разве что гостевой дом на 500 мест можно будет переоборудовать в неплохую гостиницу, а охотхозяйство открыть для свободного — за солидные деньги — доступа. Тогда — если пожалованная государством земля будет оставлена помещику — Михалков выживет, как выживали в своих вотчинах опальные бояре и вельможи.
В отсутствие «Дубровского»
Ведь, странное дело — опасаться режиссеру приходится только изменения конъюнктуры «наверху». Деревенские жители Михалкова, в целом, уважают. Дурных слов в окрестностях усадьбы о Михалкове не услышать — разве что старообрядцы, исстари обитающие в окрестностях Павлова-на-Оке, еще несколько лет возмущались «развратниками» из михалковского имения, купавшимися нагишом и не стеснявшимися местных жителей.
В сознании обитателей Щепачихи и окрестностей Михалков занял пустовавшее полторы сотни лет место «батюшки-барина» — и как будто не было пятнадцати десятилетий, прошедших с отмены крепостного права. И вот уже известный ворсменский мастер Валерий Сафонов делает подношение Никите Сергеевичу — булатный охотничий набор с инкрустацией и чеканкой в виде «жития» киноактера Михалкова, где в клеймах шагание по Москве и мохнатый шмель на душистом хмеле. И вот местные чиновники — в лице губернатора Валерия Шанцева — на день рождения «жалуют» барину еще несколько десятков гектаров земель, для постройки той самой 500-местной гостиницы.
Михалков пользуется репутацией строгого, но справедливого хозяина. Может быть, потому что он любит свою землю и украшает ее лучше, чем все остальные в пределах досягаемости щепачихинцев и тумботинцев. «Михалков хотя бы лес бережет, не рубит его, зверей там завел, — говорит житель Щепачихи дядя Петя. — На свои деньги, а уж как он там их зарабатывает — его дело. Но вокруг-то, поглядите, уже всё спилили, продают на корню. Сажают, конечно, новый лес, но ведь пока он еще вырастет…»
Бережет лес, заводит зверей, строит уютный дом, платит деньги местным жителям (а не завозит посторонних). Михалков — едва ли не единственный из сильных мира сего, кто в нынешней России хотя бы на усадебном уровне играет «в долгую». А то, что он при этом относится к собственным согражданам примерно как Кирилла Петрович Троекуров к мелкопоместным соседям — так другого отношения соседи Михалкова, видимо, просто не знают. Дубровского в окрестностях Щепачихи нет и, видимо, не ожидается.
Бесспорно, усадьба «Михалково» - это одна из интереснейших достопримечательностей столичного мегаполиса, где можно с пользой для себя провести досуг. Территория данной прогулочной зоны составляет без малого сотню гектаров, на ней гармонично соседствуют уютные аллеи, зеленые насаждения, тенистые пруды, самобытные скульптуры. И, конечно же, центральное звено парка - сама усадьба «Михалково», которая, к сожалению, сегодня пребывает в полуразрушенном состоянии, несмотря на громкий статус архитектурного памятника 18 столетия.
Безусловно, площадь данного объекта не может не удивлять. А вот усадьба Никиты Михалкова (режиссера) вдвое меньше - всего пятьдесят гектаров. Впрочем, архитектурный памятник привлекателен для туристов и москвичей не только своими габаритами. Летом здесь приятно пройтись в окружении пышной листвы, а зимой многие приезжают, чтобы полюбоваться на красоту въездных башен, декорированных раритетными кокошниками и пинаклями, которые возвышаются над белоснежными сугробами.
Когда же появился этот уникальный объект культурного наследия России, что с ним происходило на протяжении столетий? Рассмотрим эти вопросы подробнее.
Исторический экскурс
Впервые усадьба «Михалково» фигурирует в писцовой книге 1584 года. Ее владельцем значился Семен Фомин, который являлся отпрыском Третьякова. Скорее всего, название памятника архитектуры происходит от родовой фамилии или прозвища его первого хозяина. Спустя некоторое время объект переходит в собственность к новгородскому служащему Антону Загоскину. Однако уже в середине 17 столетия усадьба «Михалково» переименовывается в вотчину Ивана Дашкова, который заведовал делами Разбойного приказа. Он обустроил на территории плодовый сад и несколько прудов, а также построил господский дом из дерева.
После кончины хозяина усадьбы, ее унаследовала супруга Е.Р. Дашкова. Однако новая владелица имения через некоторое время намерилась уехать за границу, поэтому ей пришлось продать архитектурный памятник. Новым собственником имущества Дашковых стал один из воспитателей императора Павла I Н.И. Панин. Однако он не часто наведывался в имение, так парк-усадьба «Михалково» становится летней резиденцией брата графа - Петра Ивановича.
О том, что собой представляет в конце 70-х годов XVIII века, напишет британский духовник У. Кокс: «Дорога из Москвы до этого места занимает около четырех часов. Усадьба «Михалково», расположенная в окружении леса, состоит из нескольких деревянных сооружений, фасады которых исписаны достаточно ярко и красочно. Парки, обустроенные по английскому образцу, прекрасно гармонируют с широкими полями, луговыми травами и большим прудом, на берегах которого растет много деревьев».
Такие достопримечательности отличали имение, фактически принадлежащее генерал-аншефу П.И. Панину.
К сведению, усадьба Михалкова (расположение: д. Щепачиха, Павловский район, также не лишена природных красот. Имение известного режиссера пролегает вдоль живописного озера, прозванного в народе Святым, поскольку в нем отражаются очертания церкви.
Масштабная реставрация
Усадьба «Михалково» в Москве была заново отстроена в 70-х годах 18 столетия по инициативе Петра Панина. Тем самым он хотел увековечить свои подвиги в войне с турками, в которой он принимал непосредственное участие. Над проектом реставрации работал архитектор В. Баженов. Он и воплотил в камне колоритный образ одной из крепостей Османской империи, которую удалось покорить графу. Центральным звеном общего плана стал полукруг (визуально напоминающий турецкий полумесяц). Территорию оградили, а по ее периметру установили три пары башен, флигели и обозначили въезды. По направлению к парку были возведены еще два флигеля и господский дом, который не сохранился до сегодняшнего дня. Башни, смонтированные по направлению к въездам в парадный двор, были декорированы оригинальными деталями.
Их верхние части заканчивались двурогими зубцами, которые только подчеркивали их строгие очертания. Ограды и флигели украсили надкарнизными декоративными стрелами и полуколонками. За господским домом находился парк с несколькими прудами, а на берегу была обустроена беседка-пристань.
После того как граф П. Панин скончался, усадьба «Михалково» (адрес: ул. Михалковская, д. 38, стр.1, САО) стала переходить из рук в руки.
Череда новых хозяев
В конце 18 столетия владельцем имения стал купец Турченинов, который организовал здесь производство ситца. Предприятие будет приносить огромную прибыль, когда усадьбу приобретет коммерсант Грачев. Еще большего развития бизнес достиг после того, как новым хозяином имения стал предприниматель Вильгельм Йокиш. В середине 19 столетия он превратил предприятие в мощное товарищество суконной мануфактуры. Его продукция обеспечивала нужды всей Российской империи. Следует отметить, что пролетарии, зародившиеся как раз из михайловских крестьян, положительно отзывались о своем хозяине, поэтому в мятежах начала 20 столетия они активного участия не принимали.
Владелец предприятия действительно благоволил к работникам и в начале 20-х годов даже дал денег на строительство рабочего городка, проектированием которого занимался архитектор Д. Сухов.
Необходимо отметить, что организация фабрики на территории архитектурного памятника негативно сказалась на его облике. Флигели были перестроены, башни заложены, декоративная стена уничтожена, а некоторые территории были отданы под дачные участки.
После революции
Незадолго до октябрьских событий на территории имения были возведены медицинское лечебное учреждение, ясли, а один из усадебных флигелей отдан под училище. После падения царизма в России большевики национализировали знаменитую мануфактуру по производству сукна. На предприятии стали изготавливать различные ткани для пошива одежды.
Усадьба во времена ВОВ
В начале Великой Отечественной войны через территорию имения проходила одна из линий обороны Москвы.
Солдаты, укрывшиеся в огневых точках, были готовы лицом к лицу встретиться врагом. К 1945 году от практически ничего не осталось, поскольку была острая нужда в дровах.
Еще одна реставрация
В середине 20 века в парке-усадьбе «Михайлово» была произведена еще одна реставрация: были высажены деревья, заложены аллеи. Примечателен тот факт, что именно тогда на территории памятника архитектуры появилась гипсовая статуя комсомолки Зои Космодемьянской, которая, оказывается, жила в соседнем Коптево. В эпоху СССР на территории имения были созданы детские аттракционы, но сейчас их там, конечно же, нет.
Головинские пруды
Одна из главных достопримечательностей усадьбы - это Большой, Малый и Верхний
Все они соединены каналами, через которые переброшены мосты. В начале 40-х годов были проведены гидротехнические работы, в итоге которых в пруды начала поступать волжская вода по каналу Москвы. На берегу теперь здесь отдыхают все желающие.
Головинский монастырь
Еще один объект, который привлекает внимание, - это Головинский монастырь, возведенный еще в 1886 году. В период коллективизации советская власть запретила проводить службу, а все церковные ценности были изъяты. Само здание было переоборудовано под различные нужды. Здесь был обустроен и клуб, и склад, и лечебница для командиров. Впоследствии собор строители переделали в многоэтажный дом. В 70-е годы здесь начался застраиваться жилой микрорайон, поэтому все монастырские объекты были разрушены, о былом величии Головинского монастыря напоминала только трехъярусная колокольня, которую не тронули.
Усадьба в современные дни
В настоящее время усадьба несколько утратила свой первоначальный вид. Масштабные работы по реставрации были проведены в период с 1994 по 2006 годы.
Некоторые элементы архитектурного ансамбля все же удалось восстановить, также был реанимирован парк с каскадом прудов. Сохранились южные ворота, юго-восточные парадные ворота, юго-западный флигель, часть массивной стены, декорированная контрфорсами, а также башни западных прудов. Так или иначе, но и сегодня степень благоустройства памятника архитектуры 18 столетия нельзя считать высокой. Тем не менее этот объект исторического наследия должен быть интересен каждому жителю нашей страны.
Достояние России - это парк-усадьба «Михалково». Как доехать до нее? Сначала добираемся до станции метро «Водный стадион», а далее садимся на автобус №72. Некоторые путешествуют пешком от вышеуказанной станции подземки, шагая по направлению Головинского шоссе, минуя кладбище.
Пейзане и пейзанские зарисовки о жизни современного русского барина!
Как сэр Генри стал Троекуровым, и почему на Руси больше нет Дубровских...
Эх, ни в сказке сказать, ни пером описать! Среди живописных излучин нижней Оки, недалеко от Нижнего Новгорода, в 10 с небольшим км от Павлова-на-Оке, названная по своей специальности - "щепать" некондиционную древесину на сосновую дрань, раскинулась Щепачиха, где процветает барская усадьба, заметного размаха даже по меркам дореволюционной, царской России. Завезти в Щепачиху несколько десятков ядовитых змей и выпустить жить по периметру своих владений - неизвестно, когда такая идея пришла в голову хозяину Н.Михалкову, но воплотилась она именно в этом году.
Сама по себе усадьба Никиты Михалкова делится на две неравные части. Первая - собственно усадьба с главным домом, гостевыми коттеджами, домовой церковью, конюшней и прочими службами, с пристанью на одной из окских стариц - занимает 115 гектаров, вторая - охотхозяйство «Тёмино», названное в честь сына Никиты Сергеевича - почти в тысячу раз больше. Изначально площадь переданного режиссеру в долговременное пользование хозяйства составляла 37 000 га, потом ее удалось расширить до 140 тысяч гектар. "Очень хорошо поставил дом, в старинном таком стиле. Рубленый, слышишь! Не сайдинг-шмайдинг, а настоящий рубленый, кто так сейчас сможет!.." - почти восторженно говорят щепачихинские и тумботинские мужики.
Зачем по границам участка выпустили змей - местные не сомневаются: "чтобы не ходил кто попало". Обижаются на "барина" немногие - в основном, женщины, которым теперь придется беспокоиться за детей и коз, что невзначай могут пострадать от михалковских «боевых гадов». Мужики рассуждают более основательно: если бы у меня была такая же усадьба, я бы тоже так сделал. А то действительно, ходят же всякие! Те из деревенских жителей, что побогаче (в основном это дачники из Нижнего) даже подражают - коттеджи тут попадаются с вывертом, один заделан под английский замок, другой под рубленый терем.
Сам режиссер много раз говорил, что при постройке своей усадьбы ориентировался на терема удельных князей и бояр допетровской эпохи - и стилизация, судя по всему, вышла даже удачнее, чем недавно построенный «дворец царя Алексея Михайловича» в Коломенском. Причем стилизация получилась не слепо-подражательной, а творческой и адекватной потребностям - рубленый терем не окружили частоколом, здания служб не сгрудили вокруг терема, как это водилось в реальных боярских вотчинах. Гостевые покои также не интегрировали в основной усадебный дом, как это вообще-то принято в русских усадьбах - а отстроили отдельно (причем самый большой гостевой дом - это настоящая гостиница, по утверждениям бывавших на усадьбе, рассчитанная на 400 - 500 постояльцев). Бывают в гостях у Михалкова «все», как выражается каменщик Андрей - и Путин, и Медведев, и многочисленные актеры, и областное начальство. «Шанцев, например, сюда никогда не ездит - он летает. Потому что с Павлова сюда ехать - надо через паром, да и дорога никудышная. Так он на вертолете».
Основные развлечения в усадьбе - вполне традиционные для крупной аристократии: конный спорт, катания на яхтах, тройках и снегоходах, охота. Правда, охота больше ружейная, чем более аристократическая псовая или соколиная (хотя и такие возможности на усадьбе есть) - в кругу Шереметевых или Юсуповых позапрошлого столетия Михалкова назвали бы «мелкотравчатым»… Но зато с новомодными, как у элитного ОМОНа, вездеходами «Тигр» - патриотичным аналогом «Хаммеров», стоимостью каждый по 5 - 6 млн рублей. Еще одна доходная, видимо, функция михалковского имения - работать съемочной площадкой для фильмов режиссера. Именно здесь - точнее, рядом с охотхозяйством, в деревне Поляны - снимали большинство сцен выходящей сейчас на экраны «Цитадели» - завершения военной саги о комдиве Котове. Здесь взрывали бутафорские мост и церковь, здесь размещали многочисленную съемочную группу, а жителям деревни за неудобства платили по 2 - 3 тысячи рублей. Надо полагать, близость съемки к собственной усадьбе помогла режиссеру немало сэкономить из заявленного для "Цитадели" бюджета в 50 млн долларов. Да и работать в родных стенах, конечно же, приятнее.
Чего в поместье нет - это сельскохозяйственной составляющей. Это обстоятельство резко разводит михалковскую усадьбу с традиционно русским типом помещичьего хозяйства - почти везде в послепетровской России существовали помещичьи поля, да и допетровские бояре не гнушались землевладением. Охотой и прочими «сугубо аристократическими» видами помысла ограничивались разве что удельные князья домосковского периода - они действительно сельским хозяйством не интересовались и крупнотоварных «агрохолдингов» не организовывали, предпочитая охотиться и брать дань с подвластного населения.
P.S. ...
В сознании обитателей Щепачихи и окрестностей Михалков занял пустовавшее полторы сотни лет место «батюшки-барина» - и как будто не было пятнадцати десятилетий, прошедших с отмены крепостного права. И вот уже известный ворсменский мастер Валерий Сафонов делает подношение Никите Сергеевичу - булатный охотничий набор с инкрустацией и чеканкой в виде «жития» киноактера Михалкова, где в клеймах шагание по Москве и мохнатый шмель на душистом хмеле. И вот местные чиновники - в лице губернатора Валерия Шанцева - на день рождения "жалуют" барину еще несколько десятков гектаров земель, для постройки той самой 500-местной гостиницы.
Михалков пользуется репутацией строгого, но справедливого хозяина. Может быть, потому что он любит свою землю и украшает ее лучше, чем все остальные в пределах досягаемости щепачихинцев и тумботинцев...Бережет лес, заводит зверей, строит уютный дом, платит деньги местным жителям (а не завозит посторонних). Михалков - едва ли не единственный из сильных мира сего, кто в нынешней России хотя бы на усадебном уровне играет «в долгую». А то, что он при этом относится к собственным согражданам примерно как Кирилла Петрович Троекуров к мелкопоместным соседям - так другого отношения соседи Михалкова, видимо, просто не знают. Дубровского в окрестностях Щепачихи нет и, видимо, не ожидается..."
ПОДРОБНЕЕ, ПУТЕШЕСТВИЕ В РУССКУЮ УСАДЬБУ К МИХАЛКОВУ С ФОТКАМИ...
(http://svpressa.ru/society/article/43111)
N.B. ...
"Если бы Стэплтон доказал свои права на владение Баскервиль-холлом, как бы ему удалось объяснить тот факт, что он, наследник, жил под чужим именем да еще так близко от поместья?.."
(А.Конан Дойл. "Собака Баскервилей")
"Обед, продолжавшийся около трех часов, кончился; хозяин положил салфетку на стол - все встали и пошли в гостиную, где ожидал их кофей, карты и продолжение попойки, столь славно начатой в столовой. Около семи часов вечера некоторые гости хотели ехать, но хозяин, развеселенный пуншем, приказал запереть ворота и объявил, что до следующего утра никого со двора не выпустит..."
(А.С. Пушкин "Дубровский")
- Спокойно, Маша, я - Дубровский, - пойдешь за меня, или
батюшку Троекурова послушаешь, или сама магната себе заведешь?!
Они и сегодня там - академики Сергей Капица и Сергей Воробьев, артисты Василий Ливанов и Николай Сличенко, музыканты Юрий Башмет и Александр Липницкий… Правда, в последние годы появились на Николиной Горе и новые хозяева жизни. "Ну просто спасу от них нет, скупают лес и строят свои дворцы с башенками", - жалуется один из аборигенов Горы пианист Николай Петров. - Я просто не выхожу за пределы своего участка, провожу тут все время - это и мой дом, и моя дача". А ведь когда-то…
Собирались никологорцы на музыкальные вечера, что проходили на даче Святослава Рихтера (здесь великий музыкант и умер летом 1997 г.), на просмотры некогда диковинного видео, что привозил из зарубежных вояжей тот же Николай Петров. Одним из главных культурных мест Николиной Горы был дом-теремок Натальи Кончаловской, внучки Сурикова и жены Сергея Михалкова (сейчас в этом доме живет Андрей Кончаловский). Сегодня на центральное место претендует особняк с колоннами - дом Никиты Михалкова, построенный лишь несколько лет назад. Но здесь уже успели побывать и Владимир Путин, и Джек Николсон, и - Пета Уилсон. Здесь после пасхальной службы происходит и шумное разговение.
Кстати, церковь во имя св. Николая Чудотворца восстановили не так давно - в 1990 г., стараниями местной общественности (преимущественно того же Никиты Сергеевича) и настоятеля - протоиерея Алексия Гостева. В некогда путевую церковь царя Алексея Михайловича, в которой он останавливался на молебствие, отправляясь на богомолье в Саввино-Сторожевский монастырь, - приходят не только никологорцы, но и приезжают верующие из Москвы. В прошлом году на Пасху в храме молились при свете Огня Великой Субботы, привезенного Михалковым из Иерусалима.
Гастрономический центр Николиной Горы - ресторан без названия (но зато с удивительно низкими ценами) на футбольно-волейбольной площадке. Когда-то здесь устраивались шумные матчи местных команд, а с эстрады читались стихи. Теперь такое случается редко - стиль жизни изменился, и собираются по преимуществу в гостях, друг у друга. Так, неизменное рождественское празднество происходит на даче у Степана Михалкова в соседнем Маслове (или в Масловке, как любовно называют деревню по соседству аборигены). Любят принимать гостей и на одной из самых старомодных дач Николиной Горы - у Качалова, где сегодня живет внучка великого мхатовского мастера - актриса Мария Любимова с семьей. Это один из немногих домов старинного подмосковного курорта, где можно полноценно ощутить дух прежней Николиной Горы. Портреты, вещицы - милые свидетели старины. А вот другой потомок великого мхатовца - Василий Ливанов - пристроил к старой даче новый дом - тесновато стало…
Есть на Николиной и заброшенные дома. Так, давно пустует дача Сергея Прокофьева - сын композитора уехал в эмиграцию. А огромный особняк, который молва приписывает Татьяне Дьяченко, так никогда и не обживался и выглядит как-то угрожающе. Пуст и одиноко стоящий кирпичный дворец, построенный якобы для трагически закончившего свою жизнь министра Пуго. Помните такого?.. Поговаривают, что вскорости снесут (и построят новый) тот самый мост, с которого якобы бултыхнулся под Yтро в Москву-реку Борис Ельцин. Старенький, знать, стал мост, даром, что и мемориальный.
Никологорцы создавали свой поселок, руководствуясь старинным девизом "Мой дом - моя крепость", тщательно оберегали заповедную территорию, предпочитая из Москвы возвращаться не в московские квартиры, а на подмосковные дачи. И потому теперь, когда на "малую родину" посягают новые вандалы, - они все реже расположены рассказывать о своем крае, а на их лицах все чаще можно заметить отпечаток грусти.
"Нас никакие "кэпээсосы" не трогали, жили они в своих "завидовых" и "горках", но эти!!!" - опять негодует пианист Петров, построивший дом, как и почти все никологорцы, своими руками (в том числе и домик для гостей, которые у Николая Арнольдовича и у его соседей и по сию пору - не редкость). Только это все больше - не "новые русские", а те, кто и в гостях на Николиной Горе чувствует себя как дома. Пока еще…
Самый богатый и известный в России придворный кинорежиссер отстроил себе имение в деревне Щепачихе Нижегородской области. Здесь на берегу озера Истра у Михалкова усадьба с рубленым господским домом, часовней, конюшней и большими охотничьими угодьями, охраняемыми своими егерями. Хоть одним глазком взглянуть на барское житье-бытье собралась корреспондент «Собеседника».
Проход запрещен
К Щепачихе, зажатой между Владимирской и Нижегородской областями, ведет однополосная асфальтовая дорога. Если двигаться по ней не сворачивая, упираешься в табличку «Проход запрещен! Частные владения. Охраняется законом». Метров через пятьдесят начинаются хозяйственные постройки. Тут всякого чужого легко заметить.
Из первого дома выходит охранник и интересуется, что мне нужно. Отвечаю, что слышала, будто здесь есть храм, вот иду помолиться.
– А вдруг вы журналист? Признавайтесь, кем работаете, покажите документы, – говорит он.
На паломницу я и впрямь не похожа: джинсы вместо юбки, без платка и даже крестика. Созвонившись с начальством, охранник дает от ворот поворот, но я успеваю рассмотреть открытый гараж, в котором стоят вереница «уазиков» и пожарная машина с мигалкой. Уходя, пытаюсь сделать кадры, вслед несется: «Ага-а-а, с фотоаппаратом!», но догонять меня с ружьем наперевес и отбирать технику никто не бросается.
Щепачиха – деревня большая, дома добротные. Живут дачники, но много и местных. Деревенские работают в усадьбе, лишнего слова про Михалкова от них не добьешься: платит тот неплохо, а другой работы в округе нет.
– А вы попробуйте по другой дороге, за нашим домом пройти, – посоветовала дачница из Дзержинска. – Тут будки с охраной нет, местные ходят в лес по ягоды-грибы и на озеро купаться, нас никто не гоняет.
По словам женщины, живут щепачихинцы с известным соседом мирно, никаких неприятностей от него нет, только польза. По совету экологов Михалков привез и выпустил в леса всякую фауну, от кабанов до птиц, развел в водоемах карпов и другую рыбу, но главное – провел газ! Власти лет двадцать только обещали газифицировать.
Молится с народом
По лесной дороге иду осторожно, смотрю под ноги. В прессе писали, что по периметру усадьбу охраняют ядовитые гадюки и медянки. Михалков их якобы сам раскидал с вертолета, чтобы кто попало нос в его жизнь не совал. Змей в этих местах развелось и правда тьма-тьмущая, но сомневаюсь, что по вине режиссера. Мне попались лишь толстый кот и ящерка, моих кедов бедняга испугалась больше, чем я ее.
На озере Истра каждые пять минут клюет рыба. С плавательного мостика хорошо видно веранду на самом берегу. По вечерам Михалков катается по озеру на скутере или на лодке. Из Истры в Оку течет ручей. Как шутят деревенские, из Щепачихи водным путем можно добраться до Америки.
Неподалеку от озера за простой околицей – флигеля и конюшня, ее сторожит огромный пес на цепи, по территории гуляют куры. Господский дом Михалков поставил рубленый, в русском стиле, а недавно выстроил часовню Святого Трифона – покровителя охотников. В часовню пускают щепачихинских старушек. Бывает, и сам Михалков молится в окружении народа.
На берегу озера знакомлюсь с искупавшимся мужчиной. Андрей – тренер по боксу из города Павлово, его племянница занимается у михалковских конюхов верховой ездой. Одно занятие стоит всего 300 рублей.
– Никита вообще большой либерал, – рассуждает Андрей. – Он много чего своим работникам разрешает. А видели бы вы, как он картинно здоровается и обнимается с мужиками! Но если что не так, сразу под зад ногой.
Охотится с друзьями
– Он любит по лугам на лошадях кататься в повозке на резиновом ходу, – рассказал пожилой щепачихинец. – В деревне мы его реже видим, но когда он верхом проезжает, обязательно кивнет, а то и остановится, расспросит, как жизнь. Он от нас голову не воротит.
Говорят, Никита Сергеевич приходит каждый год на праздник деревни, дарит местным подарки.
К лицам знаменитостей в Щепачихе давно привыкли. Первое время у Михалкова гостил Сергей Ястржембский, видели здесь ведущего «Утренней звезды» Юрия Николаева, человека, похожего на Васю Рогова… А года три назад к Михалкову на вертолете прилетал Медведев, погостил два часа и улетел.
Звезды из Москвы как приезжают в Щепачиху, сразу садятся на молочную диету. В усадьбе держат пару коров.
Охота – любимое развлечение Михалкова. О ней мне рассказал заядлый охотник из Павлово, одно время приближенный ко двору. Валерий Сафронов известен тем, что подарил Никите Сергеевичу набор охотничьих ножей с ножнами, разукрашенными сценами из его фильмов.
– Охота у Михалкова на самом высоком уровне, – рассказывает Сафронов. – Егерей он набрал высокопрофессиональных, они весь лес с закрытыми глазами знают. Вооружены отлично, оснащены вездеходами и другой техникой. Охотиться может каждый, нужно только купить путевку. У Михалкова она дороже на 20–30%, чем в других хозяйствах, но того стоит. Тут и гостевые домики, и кухня, и зверя больше.
Охота в имении – давняя традиция. У Никиты Сергеевича есть свои места, которые егеря приберегают только для него. Там он охотится с друзьями. После «среднерусского сафари» участники собираются, варят шулем из добытой дичи, усаживаются за общим столом, травят анекдоты, в мужском кругу, естественно, не обходится и без выпивки, а на утренней зорьке, веселые, развлекаются пальбой по бутылкам.
Валерий Сафронов гордится, что охотился с Дмитрием Дюжевым, «любимым учеником Михалкова». Попасть на охоту с гостями Никиты Сергеевича для многих счастливый шанс, в дружеской обстановке можно решить личные вопросы с сильными мира сего.
Бывает, и осерчает
В Щепачихе про Михалкова никто плохо не скажет, он здесь и царь, и бог: провел газ, развел живность, возродил лесопилку, дал работу. В соседнем селе Тумботино тоже многие на него работают охранниками и егерями.
Никиту Сергеевича иногда видят в Благовещенской церкви, он дает на нужды храма, дружен с настоятелем отцом Андреем, тот исповедует его отдельно от всех в алтаре. Михалков известен своей набожностью. Он пожертвовал деньги на золотые купола Воскресенского храма, что на левом берегу Оки в Павлово, помогает женскому монастырю в Абабково. При этом православие Михалкова сочетается с вздорным характером. Как рассказывают жители Тумботино, на Пасху кто-то из обслуги разбил яйцо о забор, режиссер его подозвал, велел наклониться и пнул…
На Михалкова похоже. Барин такое не только у себя в усадьбе, но и в Москве проделывал.
наша справка
Усадьба Михалкова занимает 7 га и оценивается в 15 млн долларов. На территории находятся усадебный дом, часовня, конюшня, гараж, двухэтажный гостевой дом, фазанья ферма. Помимо этого, в аренду на 49 лет ООО «Темино Лесное» (возглавляемое помощником Михалкова продюсером Денисом Баглаем) сданы 29 тыс. га земель – это Тумботинское и Степаньковское лесничества.
