Людовик XV Французский. Человек, личность, характер

«Я во всем хочу следовать примеру усопшего короля, моего прадеда», - заявил 16-летний Людовик XV после падения премьер-министра герцога де Бурбона в 1726 г. Было ли это возможно?

При его прадеде Людовике XIV (1643 - 1715) система «абсолютистской» монархии во Франции и Европе достигла своего наивысшего развития. «Король-солнце», как никто другой, умел олицетворять суверенность «абсолютного» монарха и центральную власть королевства в реальности и лично заполнять эту центральную позицию. Тяжелая роль «вездесущего» короля была по плечу только личности с качествами Людовика XIV . Но этим «король-солнце» превратил королевство в груз, который превышал человеческие силы.

Человеческие слабости помешали Людовику XV, несмотря на все положительные качества, последовать примеру своего предшественника и сосредоточить государство в своей персоне как это делал «вездесущий» король. Он не дорос до нечеловеческих задач «абсолютной» монархии. Так он стал непонятой, одинокой и трагической фигурой.

В течение долгого времени Людовика XV изображали как ленивого и слабого короля, имевшего большое количество фаворитов и метресс, и только новые биографы, прежде всего Мишель Антуан, справедливо оценивают его как личность с присущими ему достоинствами.

Людовик родился в Версале 15.2.1710 г. Он был сыном герцога Бургундского, старшего сына дофина (кронпринца) Людовика и Марии Анны Баварской. Таким образом, он был сыном старшего внука Людовика XIV и Марии-Аделаиды Савойской. Ничего, казалось, не предвещало маленькому Людовику, что когда-нибудь он взойдет на трон «короля-солнце». Но тут огромное несчастье разразилось над династией Бурбонов: в течение одного года, с 14.4.1711 г. до 8.3.1712 г. смерть унесла по очереди дофина (умер 14 4 1711 г от оспы), следовавшего за ним дофина герцога Бургундского (умер 18.2.1712 г. от кори), его супругу Марию-Аделаиду (умерла 12.2.1712 г.) и ставшего дофином старшего брата (умер 8.3.1712 г.).

Поскольку первенец умер еще в детстве, остался только двухлетний Людовик, дофин, надежда династии когда правящему королю и прадеду Людовику XIV было уже 73 с половиной года. Маленький кронпринц прелестный ребенок, живой, рано развившийся, робкий, очень нежный, тонко чувствующий, слабый и избалованный, будучи полным сиротой, рос без семьи, 6ратьев и сестер, очень изолированно и замкнуто хотя и окруженный множеством людей. Поэтому он очень привязался к гувернантке, которую называл «мама Вентадур», и к своему прадеду, которого называл «папа король».

Последний распорядился, чтобы его бывший соратник в играх 73-летний герцог Вийерой стал гувернером, 63-летний епископ Флери - воспитателем, а герцог де Мень, узаконенный сын, - опекуном, чтобы герцог Орлеанский, регент и двоюродный дед малыша не оказал на него слишком большого влияния.

Когда Людовик XIV 1.9.1715 г. умер, Людовик XV в пять с половиной лет стал королем Франции. Разумеется в этом возрасте он еще не мог править, это делали регент с регентским советом от его имени. Но тем не менее для маленького застенчивого мальчика началась серьезная жизнь, потому что его все больше и больше привлекали к выполнению представительских задач. Уже 2.9.1715 г. он должен был в качестве короля председательствовать при чтении завещания Людовика XIV. Он открыл заседание несколькими выученными словами и затем передал все канцлеру. Ему необходимо было также в присутствии регента принимать выражения соболезнования в связи со смертью Людовика XIV , затем регулярно принимать дипломатический корпус, присутствовать при принесении присяги и выполнять религиозные обязанности как всехристианнейший король и многое другое. На Вийерое прежде всего лежит вина за то, что маленького мальчика на седьмом году жизни перегрузили этими протокольными повинностями, и у робкого от природы ребенка появился так и не покинувший его страх перед скоплением незнакомых людей. За непринужденностью и превосходными манерами врожденная робость скрывалась в душе и характере монарха. В то время когда другие дети могли играть со своими ровесниками, он с удивительной серьезностью выполнял взваленные на пего обязанности, которые его очень обременяли и рано выработали склонность к меланхолии. Вскоре отношения доверия соединили его с воспитателем и домашним учителем епископом Андре Эркюлем де Флери, с 1699 по 1715 г. управлявшим маленьким епископством Фрежу, человеком скромным, мудрым и набожным, сторонившимся придворных интриг.

Флери дал юному королю ярко выраженное религиозное образование.

Уже в возрасте 10 лет наряду с прежними представительскими обязанностями Людовика XV начали посвящать в другие королевские дела. С 18.2.1720 г. он регулярно (как слушатель) участвовал в заседаниях Государственного совета. Кроме того, он начал углубленно заниматься всеми важными для короля отраслями знаний.

Как и в других монархиях, брак короля рассматривался как важное политическое мероприятие, желания или симпатии участников здесь не играли роли. Но брачная политика регента и его премьера кардинала Дюбуа, которые для закрепления дружественных отношений с Испанией соединили 11-летнего Людовика XV с 3-летней испанской инфантой Марией Анной Викторией, была особенно вопиющей. Брачный договор был подписан 25.11.1721 г. и маленькую испанскую принцессу привезли в Париж, чтобы воспитать ее там и дождаться, пока станет возможным церковное венчание.

11-летнего короля его невеста, естественно, оставила равнодушным, но он по ее прибытии подарил ей куклу. Так Людовик XV рос в одиночестве во главе государства, без семьи и близкого друга. Его единственными доверенными лицами были пожилая «маман Вентадур» и сравнительно старый Флери.

25.10.1722 г. с большой помпой, по старой традиции, Людовик был помазан на правление и коронован в Реймсском соборе. Когда королю 15.2.1723 г. исполнилось 13 лет, он стал совершеннолетним и регентство закончилось.

Вскоре премьер-министр герцог де Бурбон посчитал крайне необходимой женитьбу часто болевшего короля, на которого возлагались надежды династии. 6-летнюю «инфанту-королеву» в 1725 г., к великому возмущению испанцев, отослали обратно в Мадрид. Повой невестой Бурбон выбрал польскую принцессу Марию Лещинскую, дочь лишенного трона короля Станислава, которая была на 7 лет старше Людовика. Свадьба состоялась 5.9.1725 г. в Фонтенбло с большой пышностью и в присутствии огромного количества князей и дворян со всей Европы.

Что же за человек был Людовик XV, росший без родителей и семьи и чувствовавший себя всегда одиноким? Какой у него был характер?

Современники, а также сохранившиеся портреты свидетельствуют, что Людовик XV был красивым, хорошо сложенным, крепким мужчиной. Представительная внешность, гармоничные черты лица делали его очень привлекательным. Говорили, что он «красивейший мужчина в своем королевстве». Он особенно любил верховую езду и охоту и имел крепкое здоровье. Впрочем, у него была склонность к воспалению слизистой оболочки носа и ларингиту, отчего голос делался хриплым. Вообще его голос не соответствовал импозантной внешности. Это мешало ему выступать, добиваться признания своими речами, представительствовать, руководить Советом, усмирять строптивые парламентские советы и править своим двором. Поэтому министрам часто приходилось вместо него читать его заявления.

Важнейшей отличительной чертой короля была его высокая интеллигентность. Он наряду с Генрихом IV был интеллигентнейшим из Бурбонов (Антуан), быстро схватывал суть и был проницателен, как подчеркивают многие его сотрудники, такие как д’Агресон, д’Аверди, Крой и др. Французский министр иностранных дел маркиз д’Агресон писал: «Король думает быстро». И подчеркивал: «Ход его мысли быстрее молнии... с быстрыми и резкими суждениями».

Людовик относился, как с удивлением сообщал в Вену австрийский посланник Кауниц, к наиболее хорошо информированным и высокообразованным властителям своего времени. Монарх всегда стремился расширить и обогатить свои знания и для этой цели собрал великолепную, постоянно пополнявшуюся новыми книгами личную библиотеку. Наряду с историей, правом и теологией его интересовали естественные науки и вопросы общественного здравоохранения. Он лично способствовал основанию «Академии хирургии» и поощрял естественно научные проекты, как, например, графа ле Гарея, который в 1745 г. опубликовал свою «Гидравлическую химию». Как подчеркивал современник Крой, «король особенно хорошо разбирался в астрономии, физике и ботанике».

Людовик XV, высокоинтеллектуальный и образованный человек, имел «крайне сложный и загадочный характер» (Антуан). Агресон и герцог де Люйни описывали его как непроницаемого и недоступного. У него были слабые нервы, он робел перед людьми, часто впадал в меланхолию и депрессию. Люйни пишет по этому поводу: «Приступы меланхолии иногда проявлялись спонтанно, иногда обусловливались обстоятельствами».

В то время как «король-солнце», которого все - по крайней мере внешне - уважали и почитали, держал в руках двор и придворных в Версале, застенчивому, боявшемуся людей Людовику XV сильно действовали на нервы постоянные придворные интриги, споры из-за ранга, злобная болтовня и клевета, нескрываемые зависть и гордыня. С детства приученный к скрытности, монарх видел только одну возможность отгородиться от всего этого: проявлять сдержанное, загадочное, молчаливое, всегда таинственное и недоступное внешним влияниям отношение. Как многие застенчивые люди, он не показывал своих чувства и стал мастером притворства и скрытности. Весьма замечателен в этом плане совет, который он в 1771 г. дал своему внуку Фердинанду: «Прежде всего успокойтесь и не позволяйте видеть ваши чувства».

Людовик XV скрывал, что он планировал, что делал и над чем работал. Из-за этого у общественности сложилось ложное впечатление, что он не интересуется делами государства, ленив; потому что никто не знал его подлинных мыслей, намерений, трудолюбия, дальновидности.

В отличие от Людовика XIV , чья жизнь с утра до вечера протекала публично, обставленная множеством церемоний, вплоть до присутствия особо привилегированных во время туалета, Людовик XV испытывал ужас перед всем этим, пытался избежать придворной жизни, старался отгородить себе свободное пространство. Он построил себе в Версале маленькие апартаменты, где спал и работал и куда не каждый имел доступ, как в «большие апартаменты». Кроме того, как только предоставлялась возможность, он бежал из Версаля в маленькие охотничьи замки в Рамбуйе, Ла Мует, Шуази, Сен-Юбер и т. д. Установлено, что в некоторые годы он проводил в Версале менее 100 ночей.

Королевский церемониал был для Людовика XV только суровой обязанностью и тяжким грузом, фасадом, за которым он прятал свой подлинный образ жизни.

Людовик, несмотря на свою робость перед людьми и страх перед толпой и чужими лицами, не пытался избежать выполнения представительских обязанностей. Но он не любил театрализованных выходов. Отправляясь в действующую армию, он в отличие от своих предшественников избегал больших церемоний, а просто уезжал. Время от времени он пропускал практиковавшиеся его прадедом ежедневные публичные подъемы или отходы ко сну со всеми придворными церемониями в больших королевских апартаментах.

Людовик XV ночевал в своих маленьких апартаментах, вставал рано и успевал поработать несколько часов за письменным столом, прежде чем отправиться в большие апартаменты.

Точно так же Людовик удалялся вечером после охоты в свои маленькие покои поработать, поужинать с несколькими доверенными людьми и лишь затем переходил в парадную комнату, чтобы публично продемонстрировать отход ко сну. Но как только полог кровати задергивался и придворные удалялись, он отправлялся спать в свою комнату. По свидетельству современников, в личной жизни он был «скромный и добросердечный человек».

Однако такая двойная жизнь вела к тому, что король не мог использовать двор, придворную жизнь и церемониал как инструмент властвования и «приручения» придворного дворянства. Кроме того, постоянно уклоняясь от публичности, он давал повод к недоверию, досужим сплетням, фантастическим слухам, ложным суждениям о своей деятельности, и все это перед лицом весьма критически настроенной общественности, которая под влиянием мыслей просветителей, а также скандальной прессы только и искала себе жертву. Людовик XV стал ее излюбленным объектом, что постепенно приводило к ослаблению монархической идеи.

Было еще и другое, что мешало ему полностью занять позицию «абсолютного» монарха наподобие его прадеда: его от природы очень сильная и увеличившаяся в годы детства и юности застенчивость, боязнь людей и страх перед публичными выступлениями. На них «король всегда был как парализованный» и не мог, как подчеркивает современник Бери, из-за своей робости «прочесть далее четырех предложений». Так, он редко мог перебороть себя и публично произнести речь, обратиться к посланнику на приеме, перекинуться парой фраз с кем-нибудь из придворных или выразить министру или чиновнику свою похвалу или недовольство. Казавшийся на публике скованным, холодным и одеревеневшим король, как сообщает Крой, в узком кругу мог быть «веселым, непринужденным» и «вообще больше не застенчивым, а совершенно естественным».

Отсутствие способности в официальной обстановке обращаться к тем, кто ждал его слов, сковывало его действия,. Как верно отмечает Антуан, для абсолютного монарха это в первую очередь была речь, т. е. умение «говорить, чтобы приказывать и решать, судить, запрещать или разрешать, поздравлять, подбадривать, хвалить или ругать, наказывать или прощать». От застенчивости ему было трудно общаться со своими министрами и высшими чиновниками, прежде всего с новыми лицами, почему он не любил перемен. Они же вообще не знали, чего ждать от ревностно охранявшего свои властные полномочия монарха, поскольку никогда не слышали ни похвалы, ни неодобрения. Тем неожиданнее были для них в соответствующих обстоятельствах решения Людовика об отставке или его письменные распоряжения о наказаниях. Либо в такой атмосфере не могли появиться действительно значительные политики, либо их просто не было. Во всяком случае, во время Людовика XV после Флери было мало значительных политических личностей, хотя имелись хорошо управляющие чиновники. Несмотря на это, Людовик XV исполнял свои обязанности как верховный представитель королевства, как воплощение высшей законодательной, исполнительной и судебной власти. У него была четкая концепция своего целостного суверенного авторитета, религиозного характера позиция «всехристианнейшего короля», он проявлял себя не как деспот и даже ни как авторитарный монарх.

Он был бюрократом, который много писал, это отвечало его интровертной природе. В отличие от Людовика XIV , охотно и со знанием дела использовавшего в своем правлении устное слово и мало писавшего, его правнук руководил теми же перешедшими от предшественников институтами письменно. Хотя ему часто приходилось председательствовать на заседаниях Государственного совета и регулярно совещаться с министрами в узком кругу, он все же предпочитал переписку. Поскольку он хорошо владел пером, то чувствовал себя в письменной сфере значительно увереннее. Он все писал сам и не имел личного секретаря. Маркиз д’Аргесон замечает по этому поводу: «Король много пишет своей рукой, письма, памятные записки, много отрывков из того, что он читает...» Таким образом, монарх старался по возможности больше управлять письменно, требовал того или другого, делал пометки в документах своих министров и чиновников, критиковал или одобрял, давал указания и т. п.

Таким образом, он мог полностью выполнять свои обязанности по управлению и держать все под контролем, хотя часто отсутствовал в Версале и переезжал из одного охотничьего замка в другой. У него был складной письменный стол с запирающимся выдвижным ящиком, заполненным письмами и досье, который всегда был при нем, и важнейшим министрам иногда приходилось пускаться в путешествие, чтобы побеседовать со своим королем.

Несмотря на такой стиль правления, который мог быть вполне эффективным, историки в основном говорят о его малой способности решать внутри- и внешнеполитические и финансовые проблемы из-за преувеличенной скромности и сильных сомнений в себе. Этот интеллигентный, проницательный монарх постоянно сомневался в себе. Недостаток уверенности сковывал его ценные качества. Он очень быстро схватывал существенное и необходимое, а также значение и последствия событий. Но если его окружение или министры высказывали другое мнение, он терялся, становился нерешительным и тратил много времени на принятие решения. Современник герцог Крой, хорошо знавший короля, замечает по этому поводу: «... скромность была качеством, которое превратилось у него в недостаток. Хотя он разбирался в делах гораздо лучше, чем другие, он всегда считал себя неправым».

Немузыкальный, но тонко чувствующий искусство, глубоко верующий, набожный человек и верный сын церкви и папы, он не позволил многим дворянам отвлечь себя от веры, хотя они усердно и пытались это сделать.

После того как самое позднее с 1737 г. он больше не был близок с королевой, то подолгу жил с официальными любовницами, к которым иногда добавлялись мимолетные фаворитки более низкого происхождения. Хотя тогда содержание любовниц было обычным почти для всех монархов, эти постоянные нарушения церковной морали вызывали у французского короля угрызения совести и депрессию. Он осознавал свое греховное состояние, но не хотел его менять или же не имел для этого достаточно силы воли. Он надеялся, будучи всегда окруженным священниками, перед смертью покаянием решить проблему, как замечает Крой.

Кардинал Берни подчеркивал: «Его любовь к женщинам победила его любовь к религии, но она никогда не могла... причинить ущерб его почтению к ней» и «Король имеет религию... он скорее воздержится от таинства причастия, чем будет его профанировать». Людовик в течение 38 лет своего правления не принимал причастия, хотя в остальном ответственно выполнял свои религиозные обязанности и, как и его предшественник, каждый день с большим благоговением и всегда коленопреклоненный участвовал в мессе, постился в предписанные дни и участвовал в процессиях. Было принято, чтобы король как помазанник Божий по большим праздникам возлагал руки на подданных, больных золотухой, чтобы их излечить. Но для этого было необходимо предварительно исповедаться и причаститься. С 1722 по 1738 г. Людовик XV всегда добросовестно проводил возложение рук на золотушных. Но с 1739 г. это прекратилось, потому что он больше не причащался. Это вызвало большой скандал. Хотя благодаря Просвещению дворянство уже давно подвергало сомнению сакральность королевской власти, Людовик XV, перестав выполнять старый королевский ритуал возложения рук на золотушных, внес вклад в десакрализацию своего авторитета в его ослабление.

Большой урон своей репутации Людовик XV нанес тем, что имел слишком много любовниц. Его считали «похотливым грешником». Этого «всехристианнейшему королю» не простили, хотя большинство придворных жили не со своими женами, а с любовницами, и у высшей буржуазии дела обстояли не лучше. Особым поводом для скандала стала связь короля с пресловутой Помпадур, которая вошла в историю как символ королевской метрессы.

Молодой король был вначале влюбленным, хорошим и верным мужем. В первые 12 лет супруга родила ему десять детей. Первая дочь родилась, когда ему было семнадцать с половиной лет, а последняя - когда ему было двадцать семь, а Марии тридцать четыре. Кроме двух мальчиков, у супругов было 8 девочек, носивших титул «Мадам Франции», они были пронумерованы по возрасту («Мадам первая», «Мадам вторая» и т. д.). Из девочек в четыре с половиной года умерла «Мадам третья», а из мальчиков - младший, родившийся в 1730 г. Единственным сыном остался дофин Луи, родившийся 4.9.1729 г., органист и певец, не любивший ни охоты, ни спорта, очень набожный и домашний, который после смерти горячо любимой первой жены со своей второй супругой, Марией-Йозефой Саксонской, вел счастливую семейную жизнь, больше напоминавшую буржуазную. От них произошли последующие короли Людовик XVI , Людовик XVIII и Карл X . Отношения Людовика XV с сыном были весьма напряженными, но он был очень привязан к дочерям, которых, когда они подросли, он охотно посещал, беседовал с ними. Слушал их музыку и собственноручно готовил им кофе. Замуж вышла только самая старшая, Елизавета Французская, за дона Филиппа Испанского, будущего герцога Пармского. Самая младшая, Луиза, стала монахиней ордена кармелиток.

Хотя Людовик был любящим отцом, вскоре в браке с Марией Лещинской возникли трудности. Супруга, старше на семь лет, очень набожная, но малопривлекательная, скучная, апатичная и печальная, имела совершенно другие интересы, чем король, редко сопровождала его, из-за своих частых беременностей, и не смогла создать той обстановки, к которой стремился Людовик. Между ними не возникло по-настоящему близких доверительных отношений, и король «находил у королевы самый мрачный уголок при дворе». Когда королева однажды, по совету врачей, отказала своему супругу в близости, но не решилась объяснить причину, он, оскорбленный, окончательно отвернулся от нее. Не привыкший к воздержанию и, очевидно, неспособный на это, с 1738/39 г. король стал проводить время в обществе метресс. Крой высказался по этому поводу так: «Наряду с преувеличенной скромностью у него был важнейший и единственный недостаток - страсть к женщинам». Первыми официальными метрессами были четыре дочери маркиза де Нестле. Он наслаждался тем, что мог у них расслабиться и «жить как обычный человек».

Весной 1745 г. новая дама поднялась до положения «главной метрессы»: Жанна-Антуанетта Пуассон, внебрачная дочь финансиста, выросшая в добропорядочной буржуазной семье и в 20 лет, в 1742 г., выданная замуж за финансиста Шарля Гийома Ле Норман д’Этуаль. Соблазнительная, исключительно красивая, честолюбивая и образованная молодая женщина познакомилась с Людовиком XV во время его охотничьих вылазок и решила непременно стать его любовницей, чего и добилась в марте 1745 г. Она разошлась с мужем, получила от Людовика дворянское поместье и в качестве маркизы де Помпадур была допущена ко двору, хотя дворяне и презирали эту выскочку. Ее искусство и дарование заключалось прежде всего в том, что она умела развлечь короля и развеять его меланхолию. Новая метресса, непреклонная в своем честолюбии и стремлении к власти, играла с 1745 г. до своей смерти в 1764 г. очень большую роль. Общественность находила особенно скандальным то, что эта женщина смогла удерживать свои позиции в течение столь долгих лет. Она превосходно умела отбить у соперниц короля и сохранить его благосклонность. Хотя их отношения продолжались только до 1750 г., она оставалась еще более влиятельной подругой, создавала ему приватную атмосферу и поставляла королю или терпела около него маленьких фавориток из простых сословий, которые не были для нее опасны. Именно эти маленькие метрессы, жившие в одном доме, дали повод к фантастическим слухам, рассказам и подозрениям, Говорили о массовых оргиях, совращении малолетних и т. п. В действительности молодые женщины брачного возраста пробивались сами, часто подталкиваемые своими честолюбивыми родителями. Хотя Людовик XV знал, какой удар его престижу нанесла Помпадур, все же в 1768 г., в 58 лет, он сделал главной метрессой другую буржуазку, 25-летнюю Жанну Вобенье, состоявшую в браке с графом де Барри. Новая метресса, графиня де Барри, жизнерадостная, лукавая, добродушная молодая женщина, окруженная теперь придворными, деятелями искусства и философами, не играла такой политической роли, как маркиза де Помпадур, но своей расточительностью также способствовала падению авторитета монарха. Число незаконнорожденных детей Людовика оценивается по-разному. Антуан подчеркивает, что их было всего восемь, т. е. меньше, чем законных. Речь шла в основном о девочках, которых хорошо выдавали замуж; оба сына стали церковнослужителями.

(1715–1774) и Людовика XVI . Это было временем всего развития просветительной литературы, но вместе с тем и эпохой потери Франциею прежнего значения в делах международной политики и полного внутреннего разложения и упадка. Система Людовика XIV привела страну к совершенному разорению под бременем тяжелых налогов, громадного государственного долга и постоянного превышения государственных расходов над доходами (дефицита). Реакционный католицизм, одержавший победу над протестантизмом после отмены Нантского эдикта, и королевский абсолютизм, убивший все учреждения страны, но сам подчинившийся влиянию версальской придворной знати, продолжали господствовать во Франции и в XVIII веке, в то самое время, как страна была главным очагом новых идей, а за её границами государи и министры действовали в духе просвещенного абсолютизма.

И Людовик XV, и Людовик XVI были люди беспечные, не знавшие иной жизни, кроме придворной жизни своего Версаля, и в общем оба ничего не сделали для улучшения положения дел в стране. До середины XVIII века все французы, желавшие преобразований и ясно понимавшие их необходимость, возлагали свои надежды на королевскую власть, как на единственную силу, которая была бы в состоянии произвести реформы; так думали и Вольтер, и физиократы. Когда, однако, общество увидело, что ожидания его были напрасными, оно стало, наоборот, относиться к этой власти отрицательно, и в нем начали распространяться идеи политической свободы, выразителями которых были Монтескье и Руссо. Это сделало задачу французского правительства еще более трудною. Если в других государствах правительства эпохи просвещенного абсолютизма встречали противодействие со стороны защитников старины, т.е. со стороны дворянства и духовенства, то во Франции правительству, кроме такой оппозиции, приходилось иметь дело и с недовольством тех общественных классов, которые желали преобразований. Это была именно зажиточная и образованная буржуазия. Сначала она-то и стремилась лишь к реформам, не затрагивавшим существа королевской власти, но потом именно в ней распространилось желание политической свободы. В общем, положение дел в конце царствования Людовика XV и при Людовике XVI было такое: правительство охраняло старину, чем вызывало неудовольствие громадного большинства нации, но если случалось, что некоторыми частными мерами власть задевала интересы привилегированных, вступала с ними в борьбу и прибегала против них к суровым мерам, то вызывала этим неудовольствие и в остальной нации, осуждавшей такие меры с точки зрения нарушения ими общественной свободы.

221. Эпоха регентства

В начале царствования Людовика XV (правнука Людовика XIV) за его малолетством Францией управлял как регент в качестве ближайшего королевского родственника герцог Филипп Орлеанский. Эпоха регентства (1715–1723) прославилась легкомыслием и развращенностью представителей власти и высшего общества. В это время Франция пережила сильное экономическое потрясение, еще более расстроившее дела, которые и без того были в печальном положении. В Париж приехал шотландец , составивший себе миллионное состояние разными денежными аферами, и предложил регенту поправить французские финансы. Его система заключалась в том, чтобы государство, пользуясь кредитом нации, пустило в обращение бумажные деньги в большем количестве, чем в казне имеется звонкой монеты, и тем оживило торговлю и промышленность. Регент принял этот чисто меркантилистический проект, построенный на той идее, что богатство страны – в деньгах, и Ло начал осуществление своего плана, который при этом все более и более расширялся. Добыв громадную сумму денег путем выпуска в свет большого количества особых денежных бумаг (акций), он основал королевский банк, который стал выпускать билеты, принимавшиеся в казну наравне с настоящими деньгами. Потом Ло начал расширять операции этого банка, соединив с ним монопольную торговлю в обеих Индиях, получив право чеканки монеты, взяв на откуп разные налоги, табачную монополию и т. д. По мере расширения операции, выпускались новые и новые акции, и поступало в обращение все большее и большее количество банковых билетов. Сначала акции имели громадный успех в публике, и цена их увеличивалась в 30–40 раз против объявленной стоимости. Всем обществом, преимущественно же высшими сословиями овладела биржевая горячка: для покупки акций с целью их перепродажи с барышом продавались и закладывались земли, дома, драгоценности. Многие на этом действительно обогащались, но наступил момент, когда грандиозное предприятие стало обнаруживать всю свою непрочность; едва только правительство ограничило размен банковых билетов на звонкую монету ввиду недостаточности последней, как в обществе началась паника, и все стали спешить продавать свои акции, не желая, однако, брать за них банковые билеты. Это повлекло за собою разорение множества частных лиц, но равным образом лопнуло и все предприятие. Среди разорившихся было очень много аристократов, которые и нравственно унизили себя во время этой погони за легкой наживой. Конечно, полное крушение королевского банка, – его акции и билеты потеряли всякую ценность, – не могло не отразиться на финансах самого государства, а авторитет власти не мог не пострадать вследствие того, что казна успела погасить очень большую часть своих долгов билетами, которые оказались потом ровно ничего не стоящими. Впрочем, легкомысленного и развращенного регента это мало беспокоило.

Портрет Джона Ло, финансового афериста эпохи Людовика XV. Ок. 1715-1720

Когда пришел в совершенный возраст, он сам мало интересовался и занимался делами. Он любил одни светские развлечения и с особенным вниманием относился только к придворным интригам, поручая дела министрам и руководясь при их назначении и смещении капризами своих фавориток. Из последних своим влиянием на короля и своими безумными тратами особенно прославилась маркиза Помпадур , вмешивавшаяся в высшую политику. В Войне за Австрийское наследство Франция была против Марии Терезии, но когда императрица написала всесильной маркизе письмо, назвав ее любезной кузиной, Людовик XV стал на сторону Австрии и защищал её интересы в новой войне (Семилетней). Маркиза Помпадур поддерживала министра Шуазеля , который вступил в борьбу с иезуитами, и уничтожение этого ордена во Франции произошло не без её содействия. Лучше всего характер Людовика XV выражается в двух приписываемых ему фразах: «после нас – хоть потоп», и «будь я на месте моих подданных, я стал бы бунтовать».

Людовик XV. Портрет работы ван Лоо

223. Борьба с парламентами

Конец царствования Людовика XV ознаменовался борьбою с парламентами . Людовик XIV держал парламенты в полной покорности, но, начиная с регентства герцога Орлеанского, они стали опять вести себя независимо и даже вступать в споры с правительством и критиковать его действия. В сущности члены этих судебных палат, покупавшие и продававшие или получавшие по наследству свои места, были ярыми защитниками старины и врагами новых идей, что и доказали сожжением многих литературных произведений XVIII в., но их независимость и смелость по отношению к правительству делали парламенты весьма популярными в нации, правительство же не решалось отнимать у этой судейской аристократии её должности, на которые смотрело, как на частную собственность. Только в начале семидесятых годов оно пошло на эту последнюю меру, но выбрало самый неудачный повод. Один провинциальный парламент возбудил дело по обвинению в разных беззакониях против местного губернатора (герцога Эгильона), считавшегося «пэром Франции» и потому бывшего подсудным лишь парижскому парламенту. Обвиняемый пользовался расположением двора, и Людовик XV велел прекратить дело, но столичный парламент, сторону которого приняли и все провинциальные, объявил такое распоряжение противным законам, признав вместе с тем невозможным отправлять правосудие, если суды будут лишены свободы. Тогда министр юстиции (канцлер) Мопу сослал непокорных судей и заменил парламенты новыми судами, в которых сделаны были важные улучшения (1771). Эти суды, однако, получили кличку «парламентов Мопу », и только один Вольтер одобрил уничтожение старых парламентов. Общественное раздражение было так сильно, что когда Людовик XV умер, то его преемник поспешил восстановить старые парламенты.

Рене Никола Мопу, канцлер Людовика XV

15 февраля 1710 года родился король Франции Людовик XV, прославившийся безудержным расточительством и любвеобильностью…

Мор в королевской семье

Легендарному французскому королю Людовику XIV приписывается фраза: «Государство — это я!». Вне зависимости от того, произносил её монарх или нет, она отражает суть его правления, растянувшегося на 72 года.

При «Короле-солнце» абсолютная монархия во Франции достигла своего расцвета. Но за расцветом неизбежно следует закат. И на долю преемника великого монарха чаще всего выпадает участь быть бледной тенью предшественника.

«Тенью» Людовика XIV стал его правнук Людовик XV.

Последние годы правления «Короля-солнце» были чрезвычайно драматичными. Положение правящей династии, ещё недавно казавшееся незыблемым, пошатнулось из-за череды смертей наследников престола.

В 1711 году умер единственный законный сын Людовика XIV. В 1712 году на королевскую семью обрушилась корь. С 12 февраля по 8 марта от этой болезни скончались отец, мать и старший брат будущего Людовика XV.

Двухлетний правнук Людовика XIV остался его единственным прямым наследником и единственным барьером на пути надвигающегося династического кризиса. Жизнь самого малыша висела на волоске, и из лап смерти его вырвала воспитательница, герцогиня де Вантадур.

Наследника престола оберегали как зеницу ока. Его ни на минуту не оставляли одного, за его здоровьем постоянно следили медики. Чрезмерная опека в детстве в последующие годы сильно повлияла на характер Людовика XV.

Женитьба в интересах государства

1 сентября 1715 года пятилетний наследник престола после смерти прадеда взошёл на французский престол.

Гиацинт Риго Портрет Людовика XV в коронационном наряде 1715

Разумеется, в первые годы царствования государственное управление было сосредоточено в руках регента, которым стал племянник Людовика XIV Филипп Орлеанский. Этот период ознаменовался борьбой различных придворных группировок, экономическим кризисом и хаосом во внешних делах.

Юного короля в происходящее не посвящали. Людовик обучался под руководством епископа Флери, который учил его набожности и благочестию, а свободное время проводил с маршалом Вильруа, который готов был выполнить любые прихоти монарха.

Что объединяло враждующие группировки при французском дворе, так это страх внезапной кончины Людовика, у которого в силу слишком юного возраста не было наследников.

Жан-Франсуа де Трое Портрет Людовика XV и Марианны Виктории Испанской

В 1721 регент объявил о помолвке Людовика с двухлетней кузиной, инфантой Марианой Викторией Испанской... тут как говорится "без комментариев". Маленькая инфанта, прибыла во Францию и числилась королевской невестой.

После смерти Филиппа Орлеанского в декабре 1723 первым министром стал герцог Луи Генрих Конде-Бурбон и он решил женить короля как можно быстрее.

Единственно подходящей по возрасту принцессой-католичкой (хотя и старше короля на 7 лет) оказалась Мария Лещинская, дочь бывшего польского короля Станислава Лещинского. Маленькая инфанта Марианна Испанская была отправлена домой в Мадрид и стала впоследствии португальской королевой.

Франсуа Стимар, Мария Лещинская, королева Франции

Брак этот действительно оказался плодовитым — у пары родилось 10 детей, из которых семеро дожили до взрослого возраста.

Кардиналу — власть, королю — развлечения

В 1726 году 16-летний Людовик XV объявил о том, что берёт бразды правления в свои руки, но на деле власть фактически перешла в руки его воспитателя Флери, ставшего кардиналом.

Людовик XV мало интересовался государственными делами, чему очень способствовал кардинал, сосредоточивший в своих руках большую власть.

Кардинал Флери избегал реформ и вообще резких политических шагов, но его осторожная политика позволила несколько улучшить экономическое положение страны. Сам же Людовик проводил время в развлечениях и занимался меценатством, поддерживая скульпторов, живописцев и архитекторов, поощрял естественные науки и медицину.

С 1722 по 1774 годы для замков Людовика XV было куплено более 800 картин, более тысячи изящных предметов мебели и многое другое. Но куда большей страстью, чем искусство, для короля были женщины.

Людовик XV

У Людовика XV было бесчисленное количество фавориток. Их число особенно выросло после того, как супруга Мария Лещинская (после рождения в 1737 году десятого ребёнка) отказала мужу в близости.

Тема любовных похождений короля Людовика XV настолько обширна, что может составить несколько томов. Как говорят историки, грехопадение правителя Франции, на тот момент весьма застенчивого (при наличии уже десяти детей!) и нерешительного, началось с семьи старинного дворянского рода Нелей, находящегося в родстве с домом Мальи.

Четверо из пяти сестер Нелей-Мальи стали любовницами-фаворитками короля. Первой стала старшая Луиза де Мальи, затем были Полин - Фелисите, Диана - Аделаида и Мари - Анн…

Главная фаворитка

После смерти в 1743 году кардинала Флери Людовик XV наконец стал полновластным правителем Франции. В 1745 году банкир Жозеф Пари, надеявшийся сблизиться с королём, представил ему 23-летнюю Жанну-Антуанетту д’Этиоль, парижскую красавицу, которая, по мнению финансиста, могла понравиться Людовику XV.

Жанна -Антуанетта д’Этиоль

Банкир не ошибся — Жанна-Антуанетта стала любовницей короля. Но это оказалось вовсе не мимолётным увлечением. Энергичная дама сумела стать для короля близким другом, поверенным во всех делах, а затем фактически и советником в вопросах государственного управления.

Так Жанна-Антуанетта д’Этиоль превратилась во влиятельную маркизу де Помпадур, официальную фаворитку короля, свергавшую и назначавшую министров, определявшую направление внутренней и внешней политики страны.

Впоследствии во всех неудачах Франции времён правления Людовика XV сами французы склонны были винить мадам де Помпадур. Однако в действительности вина лежит на самом короле, который так и не сумел преодолеть заложенное в него с детства отвращение к государственным делам.

К концу 1750-х годов положение в экономике страны стало резко ухудшаться. В 1756 году Людовик XV, не без влияния своей фаворитки и её выдвиженцев, втянулся в Семилетнюю войну, выступив на стороне Австрии, традиционно являвшейся соперницей Франции.

Этот конфликт не только разорил казну, но и привёл страну к потере колоний и уменьшению политического влияния Франции в мире в целом.

«Олений парк»

Король, в детстве бывший любимцем Франции и получивший прозвище Возлюбленный, стремительно терял популярность. Он предпочитал проводить время в обществе фавориток, которых одаривал дорогими подарками и в честь которых закатывал роскошные пиры, вытряхивавшие из казны последние копейки.

Любимым местом досуга короля стал «Олений парк», особняк в окрестностях Версаля, специально построенный для встреч Людовика XV с фаворитками. Инициатором его постройки стала маркиза де Помпадур. Дальновидная женщина, не желавшая терять место официальной фаворитки, решила взять в свои руки дело воспитания девушек, которым впоследствии предстояло лечь в постель к королю.

Чем старше становился Людовик XV, тем моложе были его любовницы. Впрочем, обвинения в педофилии, звучащие в адрес короля, несколько преувеличены. Обитательницами «Оленьего парка» являлись в основном девушки 15-17 лет, которые, по меркам того времени, детьми уже не считались.

После того, как очередная юная любовница переставала привлекать короля, её выдавали замуж, давая для этого достойное приданое.

Двуликая маркиза

Проще всего было бы назвать властолюбивую маркизу «содержательницей королевского борделя». Но мадам де Помпадур в то же время была покровительницей учёных, живописцев и других творческих людей. Благодаря ей перестраивались старые и строились новые дворцы, создавались уличные ансамбли, являющиеся гордостью Франции по сей день.

С именем маркизы де Помпадур неразрывно связано понятие «Галантный век». Умом и энергией этой женщины восхищался великий Вольтер.

В 1764 году всемогущая фаворитка ушла из жизни в возрасте 42 лет. Людовик XV перенёс эту потерю довольно равнодушно — в утешение ему остался «Олений парк», где к его услугам всегда были свежие красавицы.

Смерть мадам де Помпадур открыла завершающий период правления Людовика XV. Никогда не испытывавший тяги к государственным делам, теперь он практически полностью устранился от них, занимаясь ими лишь для одной цели — получения средств для увеселений и подарков любовницам.

«Потоп» в наследство внуку

Парижский парламент, сопротивлявшийся введению королём новым налогов, Людовик принудил к повиновению силой. В 1771 году он и вовсе разогнал парламентариев с помощью солдат. Такие меры способствовали росту недовольства не только в рядах аристократии, но и среди низших слоёв общества.

В последние годы жизни Людовик XV, проводивший всё больше времени на охоте и в «Оленьем парке», на слова придворных о брожении в народе и катастрофическом финансовом положении страны неизменно отвечал фразой, сказанной некогда мадам де Помпадур, которую упрекнули в расточительстве: «После нас хоть потоп!»

Самому Людовику XV увидеть «потоп» было не суждено. В 1774 году очередная юная любовница заразила короля оспой. 10 мая 1774 года он умер в Версале.

На престол взошёл внук Людовика XV, Людовик XVI. Не разделявший увлечений деда, испытывавший отвращение перед «Оленьим парком» молодой король вскоре стал жертвой того самого «потопа», наступление которого после себя пророчили Людовик XV и маркиза де Помпадур. Но гильотина в королевских шеях не разбирается...

Вступил на трон в пятилетнем возрасте. Регентом королевства был принц Филипп Орлеанский. После чопорных нравов последних лет царствования Людовика XIV наступили времена свободной морали. После смерти регента Филиппа власть получил другой принц крови, Герцог де Бурбон. В 16 лет король стал мужем польской принцессы Марии Лещинской. Но молодой монарх не желал заниматься государственными делами. И с 1726 по 1743 год Францией управлял престарелый кардинал де Флери, ставший первым министром в 70 лет. Этот опытный политик сумел укрепить финансовое положение страны, содействовал развитию промышленности и торговли. После смерти Флери (1743) Людовик сам стал управлять государством и для страны наступили тяжелые дни. Король часто проявлял безразличие к делам, уделяя основное время пирам, охоте и любовным развлечениям. Его фаворитки могли оказывать большое влияние на государственные дела. Среди них наиболее влиятельной была маркиза Помпадур (1721-1764). Король щедро награждал своих возлюбленных за счет бюджета страны, налоги росли. Война за Польское наследство (1733-1735), война за Австрийское наследство (1740-1746), Семилетняя война (1756-1763) истощали казну. Итог последней войны был особенно печальным. Англичане разбили французские войска в Северной Америке и в Индии. В результате этих поражений французы фактически были изгнаны из Индии и потеряли Канаду. Некоторый подъем Франции был связан с деятельностью герцога Шуазеля, с 1758 года он получил большую по власть по протекции маркизы Помпадур, которая покровительствовала энциклопедистам. Король к началу 1750-х годов сильно деградировал как морально, так и физически. Из красивого юноши он превратился в непривлекательного обрюзгшего толстяка, страдавшего отдышкой. Обжорство и разврат все больше сочетались с ханжеством. За годы своего правления Шуазель пользовался относительной самостоятельностью, хотя король не доверял своему министру, прибегая к методам "секретной дипломатии". Все же Шуазелю удалось изгнать из страны иезуитов, провести реформу в армии, улучшить экономическое положение страны. Он сумел присоединить к Франции Корсику (1768) и добиться мира. Но поднять авторитет короля Шуазель не смог. Парижский и другие парламенты Франции, которые при Людовике XIV были полностью покорны, стали выступать против политики короля. После смерти Помпадур ее место заняла Дюбарри. В 1770 году Шуазель был отставлен. Людовик назначил Мопу, который исполнял прихоти "дикой" фаворитки.

При Людовике XV резко упала роль королевского двора. В предшествующее царствование двор играл большую роль в культурной жизни страны. В век Людовика XV просвещенные французы иронически воспринимали придворную жизнь. Для читателей Вольтера , Руссо , Дидро , Гельвеция и других двор все более казался анахронизмом. Наступал канун Французской революции.

10 мая 1774 года Людовик скончался в Версале. Париж ликовал, надеясь, что при новом короле Людовике XVI наступят хорошие времена.

ЛЮДОВИК XV Бурбон (Louis Le Bien-Aime , Людовик Возлюбленный) (15 февраля 1710, Версаль - 10 мая 1774, там же), король Франции с 1 сентября 1715 года. Правнук , младший из оставшихся в живых детей Людовика Бургундского и Марии-Аделаиды Савойской.

Будущий король осиротел в возрасте двух лет: вся его семья погибла от оспы и, как были уверены многие придворные, от некомпетентного лечения. Маленький Людовик был спрятан от врачей преданной воспитательницей, герцогиней де Вантадур. После смерти Людовика XIV в 1715 году пятилетний мальчик становится королем Франции, а регентом - герцог Филипп Орлеанский. Он был предан Людовику, но, желая воспитать наследника величия "Короля-солнце", относился к нему почтительно и отчужденно. Король вырос замкнутым, гордым и одновременно застенчивым человеком. В 1721 году регент объявил о помолвке Людовика с двухлетней кузиной, испанской инфантой, которая прибыла во Францию и жила при дворе в качестве королевской невесты.

После смерти герцога Орлеанского в декабре 1723 году первым министром стал герцог Луи Генрих Конде-Бурбон, который решил женить короля как можно быстрее. Испанская инфанта была еще совсем ребенком и ее отправили обратно домой. Впоследствии она стала португальской королевой. Для Людовика подходящей по возрасту принцессой-католичкой (хотя и старше короля на 7 лет) оказалась Мария Лещинская, дочь бывшего польского короля Станислава Лещинского. Поначалу брак с Лещинской был счастливым: к двадцати семи годам у короля было семеро детей, но общество супруги, бесцветной и заурядной женщины, не удовлетворяло Людовика. Династическая связь со Станиславом Лещинским втянула Францию в неудачную для нее войну за Польское наследство (1733-1738).

Разочаровавшись в жене, король начал заводить любовниц. Вскоре выяснилось, что он способен принимать государственные решения под женским влиянием: так, одна из метресс, маркиза де Вентимий, убедила короля вступить в войну за Австрийское наследство. В 1744 году, выехав к своей армии в Мец, король опасно заболел; чтобы причаститься, он вынужден был согласиться удалить свою любовницу, но, не удовлетворившись этим, церковники заставили его покаяться публично, вывесив к тому же текст покаяния во всех церквах страны. Выздоровев к ликованию народа, именно тогда прозвавшего короля "Возлюбленным", он с отвращением до конца жизни вспоминал об "истории в Меце", сохранив натянутые отношения с церковью.

В 1726 году Конде на посту первого министра заменил кардинал Флери, бывший воспитатель короля; вплоть до его смерти в 1744 году все государственные дела находились в ведении кардинала, хотя в 1743 году король объявил о своем намерении царствовать сомостоятельно. В 1745 году любовницей Людовика стала мадам Помпадур, чье влияние на государственные дела было решающим. Внутренними делами король занимался мало, но на международные пытался влиять с помощью специально организованной (около 1747-1748) тайной службы "Секрет короля", агенты которой состояли при всех европейских дворах. Несмотря на таких умелых и неординарных агентов, как, например, шевалье д"Эон, реально Франция получала мало выгод. В 1756 году не без усилий мадам Помпадур страна вступила в Семилетнюю войну, после которой Франция потеряла свои североамериканские и индийские владения. Другое решение Помпадур - назначение герцога де Шуазель - было более удачным; ему удалось в какой-то степени восстановить военную мощь страны. В 1757 году на Людовика XV было совершено покушение.

После смерти Помпадур ее сменила мадам Дюбарри, не обладавшая даже тем пониманием государственных интересов, которое было у Помпадур; кроме того, существовал целый королевский "гарем" близ Версаля. Несмотря на успешное развитие французской промышленности, огромные траты короля и его любовниц вызывали серьезное недовольство. Состояние финансов было угрожающим. Конфликт с церковью, особенно с иезуитами (изгнаны из Франции в 1764), усугублялся конфликтом с янсенистами внутри самой французской церкви. В последние годы царствования Людовика добавился конфликт с Парижским парламентом, добивавшимся реформ судебной системы, созыва Генеральных штатов и финансовых реформ. Канцлеру Рене де Мопу удалось погасить конфликт, пойдя на отмену продажи судебных должностей, но в целом архаичный феодальный строй не был реформирован. Поощряемое королем падение морали вызывало протест всего общества, ни одна проблема не была решена, а лишь отсрочена, и Людовик, вступивший на престол при полном ликовании всего народа, скончался, всеми ненавидимый, от оспы. Девизом его царствования стала его крылатая фраза: "После нас хоть потоп". Правление Людовика XV знаменует кризис французского абсолютизма.